Едва, однако, я откинул голову на подушку, повернулся на бок и закрыл глаза, как вдруг услышал тоненький недовольный голос:
— Сережа, вы мешаете мне спать!
Вы можете представить себе, как меня это поразило!
Я открыл глаза. Котик сидел на одеяле и смотрел на меня недовольным заспанным взглядом.
От удивления я онемел. После паузы тоненький голос продолжал:
— Что же вы молчите и таращите на меня глаза? Могли бы, кажется, извиниться. А я еще думал, что вы вежливый человек.
Мне стало стыдно, и я покраснел. Хорошо, что было полутемно. Меня поразили три обстоятельства:
1. Котик (обыкновенный котик) разговаривал.
2. Его речь была безукоризненно правильна.
3. Он излагал свои мысли чистым московским «акающим» говором.
— Простите,- сказал я, наконец,- простите, многоуважаемый котик, что я потревожил ваш заслуженный отдых, но я не думал, что вы, будучи столь небольшим по размерам, так высоко развиты.
Признаюсь, что это было сказано не очень удачно.
— Удивительно не это,- ответил котик,- удивительно то, что вы при ваших размерах, а я полагаю, что в вас 185 сантиметров…
— 187,- поправил я.
— Не перебивайте меня,- заметил котик,- что вы при ваших размерах так мало знаете о котах и до сих пор не научились прилично ловить рыбу.
Меня глубоко уязвили эти слова.
— Почему же вы думаете, что я плохо ловлю рыбу?- спросил я деревянным голосом.
— А потому,- ответил котик,- что вы при северном ветре ловили на южном свале «Лестованной» сухмени, а вся крупная плотва перешла в это время на северный склон. Кроме того, вы пыжитесь от гордости, что поймали небольшого щуренка. Поверьте, что это не от вашего умения, а по его глупости. А почему щуренок был глуп, я могу объяснить, если вы не будете меня перебивать.
Я был очень смущен. Я пролепетал:
— Пожалуйста!
Тогда котик почесал лапкой за ухом и сказал:
— Слушайте
«Историю про умную плотву и глупого щуренка»
Лет десять тому назад в нашем озере жил щуренок по прозванию Щип. Это был небольшой, глупый, самоуверенный щуренок. С каждым месяцем он все рос и рос (тут котик.
пристально посмотрел на меня), но становился все глупее и самоуверенней. У него никогда не хватало терпения выслушать замечания родных и друзей. Он прерывал их на полуслове и кричал; «Я знаю, знаю!»
Когда ему впервые показали беззубку, неподвижно торчавшую в песке на мелководье, он закричал: «Я знаю, знаю!»- и так жадно схватил крепкую раковину, что сломал себе три зуба на нижней челюсти и один на верхней.
