Квадратный корень из лета | страница 71



* * *

…и я согнулась пополам на пороге кухни, отплевываясь желчью в траву. Уже ночь, дождь льет по-прежнему. Чья-то рука поглаживает меня по спине, и голос Томаса негромко спрашивает, в порядке ли я. Испытанная в тоннеле времени боль еще не отпустила, когда истина ударила в меня метеоритом: Джейсон никогда меня не любил. Не существует Вселенной, где он не разбил бы мне сердце.

Мне ничего не стоит подсчитать в уме f(x) = f∞>-∞ – легче легкого подсчитать время, потраченное на него с девятого октября прошлого года: 293 дня, 7032 часа, 421 920 минут.

На парня, который даже не взял меня за руку на похоронах Грея.

Довольно. С меня довольно.

– Томас, – сказала я, выпрямившись. Он не убрал руку с моей спины. Его лицо слабо освещалось светом из кухни, и было видно, что он всматривается в меня, стараясь угадать, что не так. – Хочешь открыть нашу капсулу времени?

{3}

Фракталы

Фракталы – это существующие в природе бесконечные регулярные структуры: реки, молнии, галактики, кровеносные сосуды. Ошибки.

Ствол дерева разделяется натрое, каждое ответвление разделяется еще на три ветви, из каждой ветви выходят три побега, и так до бесконечности.

Простота приводит к сложности.

Сложность приводит к хаосу.

Среда, 30 июля

[Минус триста тридцать два]

Дождь лил еще четыре дня. Томас пропустил свою подработку в «Книжном амбаре»: по молчаливому соглашению, мы засели в моей комнате, играя в «Четыре в ряд» и поедая корявенькие Schneeballs[23]. Я развернула и снова приклеила на стену постер с Мари Кюри, протерла запылившийся телескоп, думала о тоннелях времени, листала дневники Грея, не отвечала на сообщения Соф. Томас читал комиксы, разрисовывал кулинарные книги собственными комиксами и разбрасывал носки по комнате, будто он здесь живет. А я все больше привыкала к мысли, что так оно и есть.

Будто он никогда не уезжал. А после тех объятий на кладбище между нами возникло что-то еще – случайный, невысказанный интерес…

Когда дождь наконец перестал, мы отправились искать капсулу времени. Прошло всего три недели с инцидента по выкручиванию яблока с ветки, но с тем же успехом могли пролететь и несколько лет: плющ разросся совершенно как в джунглях, над гниющими фруктами на земле роились осы, а трава давно переросла стадию «пора подстригать» и приближалась к состоянию «прическа Неда».

Грей бы нам головы поотрывал. Ему нравился дикий, запущенный сад, где не признавалось разницы между травой, клумбой и деревьями. Летом на лужайке невозможно было вытянуться – дед сажал луковицы желтых тюльпанов как попало. Но теперь сад превратился черт-те во что. Это уже не запущенность, а запустение, будто без Грея всем на все наплевать.