И на этот раз я кинулась туда со всех ног.
* * *
…мы ввалились в кухню, смеясь и целуясь. Мне было все равно, увидят нас или нет, но Джейсон отпустил мою руку.
На грифельной доске почерком папы была написана записка, но я не могла понять ее смысл. Слова плавали перед глазами. Мне пришлось читать по слогам, и все равно я, должно быть, ошиблась, потому что получилось: «Грей в больнице».
Я не в состоянии это принять. Я хочу быть в поле с Джейсоном, и чтобы солнце припекало кожу! Схватив его за руку, я указала на записку.
– Черт, – он пригладил волосы обеими руками. – Вот черт.
Я глядела на него, ожидая, что он все поймет и скажет: «Давай притворимся, что мы этого не читали. Пусть это будет неправдой. Пусть у нас будет еще несколько часов, будто мы не приходили в кухню, а все еще сидим в старом форте, под палящим солнцем».
Но Джейсон не умел читать мои мысли и сказал:
– Слушай, тебе надо ехать. Тебе надо… Вот черт. Может, тебя моя мама подвезет… Или лучше езжай на велике в Бранкастер, оттуда до больницы автобус ходит.
Он говорил, но я не слышала, как не могла только что прочитать записку: в ушах шумело море, из комнаты стремительно исчезала сила тяжести. Куда делся весь кислород?
– Готти! Поезжай. Я напишу Неду, что ты уже едешь.
Наконец я выговорила:
– А разве ты со мной не поедешь?
– Не могу, у меня работа. – Джейсон подрабатывал в пабе. Иногда я сидела там у самой кухни, и Джейсон втихаря выносил мне жареной картошки.
– Но… – Я снова показала на грифельную доску. Может, до него тоже еще не дошло? – Грей же в больнице!
– Черт, да я уже понял! Ничего, все обойдется, иначе бы не записку стали писать! – Он вывел меня под руку из кухни, захлопнул дверь и помог мне сесть на велосипед. Велик так и лежал в траве, куда я его бросила. Отчего-то я взглянула на дыру в изгороди, вспомнив о Томасе Алторпе, из-за которого когда-то и я оказалась в этой больнице.
На велосипед удалось сесть со второй попытки. Мне очень хотелось снова оказаться в поле.
Мне хотелось позвонить Соф и рассказать ей о нас с Джейсоном.
Мне хотелось накрыться с ней одеялом и шепотом откровенничать, взявшись за руки.
Мне хотелось вернуться назад во времени – всего на десять минут! Если бы мы пошли сразу ко мне, а не в кухню, то не увидели бы записку, Грей не был бы в больнице, и я бы лежала, обнаженная, рядом с Джейсоном.
Это были нехорошие мысли. Я дурной человек.
– Ты мне напиши потом, ладно? – сказал Джейсон, щурясь на солнце. От этого я не могла разглядеть яркую синеву его глаз. А потом мир начал сворачиваться, складываться, возникла слепяще-белая боль. Меня будто стиснула огромная рука, сдавливая сердце…
