– Я все гадал, – начал он, пока мы пробирались между деревьев. – Всю неделю хотел спросить, с каких пор ты живешь в пристройке?
– Лет пять? – вопросительно произнесла я, придерживая ветку ежевики и думая, что годы, которые он пропустил, оказались самыми важными. У меня начались месячные. Я стала носить лифчик. Я перешла в другую школу и занималась сексом. Я влюблялась. Я неоднократно делала неверный выбор.
Я побывала на похоронах.
– Месяцев через шесть после твоего исчезновения, – объяснила я. – Нед как раз вошел в пердящую стадию, и Соф – София Петракис, моя подруга, они переехали в Холкси вскоре после твоего отъезда – заставила меня пойти на кухню, устроить пикет и напомнить о своих правах. В смысле, потребовать себе отдельную комнату.
Томас остановился под яблоней, на которой, к счастью, уже закончилась выставка нижнего белья, и принялся выворачивать ранний, незрелый фрукт с узловатой ветки. Я прислонилась к стволу напротив. Воздух между нами загустел от мошкары.
– Вау, – сказал Томас, вглядываясь сквозь ветки. – Она здесь!.. – Он даже вскрикнул от удивления, но тут едва наметившееся яблочко оказалось в его руке, а ветка спружинила, обдав нас липкими, как пиявки, частичками старой коры. Пошатнувшись, Томас шагнул ко мне, чтобы сохранить равновесие. – Упс!
Он засунул яблоко в карман кардигана, посмотрел на меня и засмеялся. Его лицо было забрызгано ужасной древесной грязью. Мое, наверно, тоже.
– Извини, – сказал он совершенно невиноватым тоном. – У тебя веснушки из коры.
Настоящие веснушки Томаса под точками коры казались бледными и прозрачными, как звезды в туманную ночь. Он натянул рукав кардигана на пальцы и поднес руку к моей щеке. Я затаила дыхание. Что случилось под этой яблоней пять лет назад, чтобы он замолкал, глядя на меня?
В небе погасли звезды.
Буквально. Светилось только окошко кухни. Ни луны, ни звезд, ни реальности.
Томас ничего не заметил. Мы словно пребывали в двух разных Вселенных: в его мире все было нормально, а у меня небо отключилось. Ничего себе спецэффект!
Когда Томас опустил руку и отступил, звезды снова появились. Все заняло одну секунду – так перегорающая флуоресцентная лампа то включается, то гаснет.
– Ну вот. – Томас смотрел на меня в замешательстве. Неужели заметил, как мир только что перезагрузился? Но он сказал: – Знаешь, а я думал, что увижу тебя с короткой стрижкой.
Что бы ни случилось только что, судя по всему, это случилось только со мной. Или с нами обоими, но видела это только я. Мы по разные стороны горизонта событий, и мне не хочется думать, по какую я сторону.
