— Добрый вечер! — бросила им Нина, невозмутимо-изящно подтягивая колготки и возвращая юбку на место. Я же, отвернувшись, застегнул брюки и рубашку.
— Мы тут решили почитать кое-что о Бафомете, — сказал Волков-Сухоруков, словно все происходящее его не касалось. Да оно его и действительно не касалось, черт подери! Меня сейчас больше всего заботила скрывшаяся за деревьями белая фигура. Не померещилось ли? Неужели это в самом деле Анастасия? Я был готов ринуться в парк, в грозу, на ее поиски.
— Гляди-ка! Зажигалка Бижуцкого, — произнес Левонидзе, подходя к столу. — И часики вдовушки, если не ошибаюсь. Нашлись пропажи-то?
— Нашлись, нашлись, — ответил я. — Тут вот весь день и лежали. Если тебе не трудно, отдай их утром владельцам.
Мне уже не хотелось даже прикасаться к ним. Словно они были заколдованы.
— Хорошо, — пообещал мой помощник, сгребая зажигалку и часики со стола.
— И… проводи Нину Павловну в гостевую комнату. Она останется здесь по крайней мере на ночь. Если не ошибаюсь.
— Может, и на сутки, — сказала Нина. — Или на неделю. Мне тут нравится. Но я думала, вы сами меня и проводите, Александр Анатольевич? Мы еще не закончили.
— Я… навещу вас… позже. У меня дела.
— Ночной дозор?
— Ночной обход.
Волков-Сухоруков уже начал рыться на книжных полках, не выпуская изо рта трубку.
Меня интересует все, что касается сатанинских сект и прочей чертовщины, — пробормотал он.
— Тогда смотрите на втором стеллаже, — бросил я, подталкивая Левонидзе и Нину к двери.
— Уже уходим, — сказал мой помощник, по-военному щелкнув каблуками. Нина послала мне выразительный взгляд. Едва они ушли, я, выждав еще минуту, бросился в другую дверь, в парк, под проливной дождь.
Искать Анастасию в кромешной мгле, когда кругом завывает ветер и гремит гром, было бессмысленно. Но может быть, ее и нет в парке? Может, она спит в постели? Я торопливо обогнул Дом, зашел с парадного входа и подошел к двери, ведущей в ее апартаменты. Она оказалась не заперта, как я и думал, предполагая самое худшее. В комнате на пушистом ковре лежала Параджиева, раскинув руки. Рядом валялся шприц. Судя по всему, Анастасия умудрилась приготовленное для нее успокоительное лекарство вколоть самой медсестре. А предварительно, возможно, и оглушила ее чем-то. Хотя бы пяткой. Она ведь в молодые годы занималась кун-фу. Предупреждал же Параджиеву, что надо быть всегда начеку. Вот, лежи теперь на полу и отдыхай!..
Сходив в лабораторию за транквилизаторами, я привел глухонемую медсестру в чувства.
