— Теперь я узнал вас, — произнес вдруг Олжас, вперив черные глазки-пуговицы в Ахмеджакову. Она вздрогнула, оторвавшись наконец от самовара. Потрогала родинку с торчавшим из нее волоском. По-видимому, она всегда так поступала, когда нервничала. Вся ее агрессивность стремительно пошла на убыль. Под взглядом Олжаса поэтесса стала напоминать обезьянку перед удавом.
— Да-да, узнал, — повторил казах, хлебнув рисовой водки. Ifte он только пополнял запасы? — Я ведь был по дипломатическим каналам в Техасе, познакомился там с Агасфером-Гельмандом. У него на стенке висит ваша фотография, он метает в нее дротики. Когда одна фотография измочаливается, ему вешают на стенку другую. У него много снимков, хватит до скончания времен. Я и сам из вежливости метнул пару-тройку дротиков, попал в глаз.
— Мерси, — вяло пробормотала Ахмеджакова. И, набравшись храбрости, добавила: — Но ведь и я видела ваше фото в одной из давних газет. У меня хорошая зрительная память. «Людоед из Чимкента».
В наступившей тишине раздался смех Сатоси.
— Это недоразумение, — сказал он. — Еще по учебе в МГИМО я хорошо знаю, что Олжас — в отличие от своих соплеменников — с трудом переносит вид крови.
— Выпейте с мое! — мрачновато согласился Олжас. И было непонятно: что он имеет в виду «выпить» — рисовой водки или действительно крови?
— А все же очень похож! — не унималась поэтесса.
— Да, — признался наконец Олжас даже с некоторой гордостью и победно поглядел вокруг. — Похож. Потому что «людоед из Чимкента» — мой брат-близнец.
И вновь было неясно: говорит он правду или придуривается. Впрочем, он был уже изрядно пьян. Поди разберись в этих азиатах!.. Я развернулся в сторону правого фальшивого окна-зеркала, «включив» звук
Здесь пили кофе со сливками и тоже шли любопытные беседы, достойные если не Платона, то хотя бы Ферекида Сиросского. На запястье мадам Ползунковой вновь красовались утерянные часики. Час назад я передал их ей, сказав, что они закатились под батарею отопления. Алла Борисовна была столь поглощена поисками своей Принцессы, что, кажется, даже не придала никакого значения моим словам. Мне же оставалось ломать голову над тем, кто их все-таки украл (а также и зажигалку Бижуцкого) и кто насадил любимую кошечку мадам Ползунковой на кактус, и как украденные вещи оказались у меня? А также связаны ли между собой эти преступления? Да еще Волков-Сухоруков со своим Бафометом…
Жанна аккуратно подливала «гостям» кофе и угощала их фруктовым мороженым. Леонид Маркович вновь хандрил, глядя в потолок. Путана пудрила мраморное личико. Актриса задумчиво смотрела на искусственные дрова в камине. Мадам Ползункова застыла с фарфоровой чашечкой в руке. Каллистрат расхаживал по комнате. Антон Андронович Стоячий стоял, как Геркулесов столп на берегу Шбралтарского пролива. Он-то в данный момент и вещал:
