Думая о ней, я смотрел на ярко подсвеченные искусственные дрова в камине и следил за тем, что рассказывает Левонидзе. Вначале он говорил о том, что вызывало лишь досаду и легкий смех у братьев Топорковых. Например, как маленький Володя, с детства похожий на кудрявого Ленина и столь же нетерпимый к политическим оппонентам, столкнул младшего брата Алешу с деревенского мостика, отчего тот едва не захлебнулся. А через год украл у старшего брата Коли часы и расколошматил их молотком.
— Зато я научился плавать, — со смехом возразил полковник. — А часы мы с ним вместе стибрили, чтобы посмотреть — почему стрелки бегают? И вообще, откуда вам все это известно?
— Земля слухами полнится, — уклончиво отозвался Левонидзе. — А свидетели порой живут долго. Однако идем дальше. Действительно, оставим всю эту чепуху. Это все так, прелюдия. Чтобы разогреться. А как вы объясните тот факт, что во время случайной драки с хулиганами весной 1968 года вы попали в милицию и едва избежали тюрьмы, а Владимир вышел сухим из воды? Хотя один из пострадавших очутился в больнице и стал позже инвалидом?
— Они ведь первыми начали, — ответил Алексей. — Приставали к нашим девушкам.
— Будущим женам, — буркнул подполковник. — Впрочем, вы, наверное, и это уже знаете. Следопыты! Чай, любимый писатель Фенимор Купер?
— Нет, у меня на полке другая книжка, «Камасутра», — усмехнулся Георгий. Он порой тоже любил пошутить. Особенно когда действительно шел по следу зверя. В такое время я замечал в его сужающихся зрачках два неумолимых ледяных огонька.
Алексей продолжил давать объяснение:
— Мы тогда как раз учились в военном училище. Николай-то уже в полку служил. А Володьке вот-вот погоны лейтенанта должны были нацепить. Ну и тут… такая неприятность. Могли и погнать. Словом, я всю вину на себя взял. Решил, если надо, то отсижу, а потом во флот подамся.
— Но ударил того парня по голове все-таки Владимир? — спросил Левонидзе.
— Да в драке не разберешь! — отозвался Владимир. — Может, и я. Но Алексея я об этой услуге не просил. Напротив, даже разозлился на него, когда узнал. Сам пошел в милицию, но было уже поздно. Дело завертелось.
— А потом развертелось в обратную сторону, благодаря вашему отцу-генералу, — сказал Левонидзе. — Но было тут еще одно любопытное обстоятельство. Даже целых два. Советская власть была хороша тем, что при ней по-плюшкински сохранялись всякие бумажки, документики, заявления, объяснения и прочая бухгалтерия. Вот одна из этих глупых бумаженций. Полюбопытствуйте.
