Я взял тяпку и стал окучивать кусты, переваривая информацию. Что ж, ФСБ так ФСБ. А для букета лучше всего подойдет сочетание цикламен с тюльпанами и бордовая роза посередине. Или обрамить по краям гвоздиками?
— Что молчишь? — спросил Георгий.
— Ты знаешь, — отозвался я, — Жюльен Сорель в «Красном и черном» не любил цветов, потому и запутался в своих женщинах, а добавь Стендаль немного желтых настурций да голубых фиалок, и букет… А, о чем ты?
— Оранжерея. Вот то место, где ты окончательно сойдешь с ума, — покачал головой Левонидзе, бросив себе под ноги сорванный флокс.
Поработав еще немного, я спустился и вышел в парк. До завтрака оставалось минут двадцать. Как правило, утром я всегда обхожусь чашкой чаю и поджаренным черным хлебом с листьями салата. Но слежу за тем, как питаются «гости», поэтому и присутствую в столовой. Еда — не только горючее для организма, но еще один большой соблазн, способствующий Разрушению мозга, превращающийся порой в культ. Как и что человек ест — это задачка для психиатра, тут две крайности: одна из них — непомерное обжорство, другая — намеренное изнурение себя голодом, а разум страдает от обеих.
В парке ко мне подошел охранник. (Работали они посменно, сутками, а набирал их Левонидзе — все бывшие военные.) Этого, кажется, звали Сергей.
— Ночью кто-то пытался проникнуть на территорию клиники, — сказал он. — Пойдемте покажу.
Мы вышли за ворота и пошли вдоль трехметрового металлического забора, который венчали острые пики. Метров через сорок охранник произнес:
— Человек, очевидно, свернул с шоссе в лес и пробрался сюда. Вот следы. Сломанные ветки. Свежий окурок. Он пытался залезть, но сорвался. На пике остался клок от одежды.
Я поглядел наверх, там, действительно, болтался клочок серой ткани.
— Можете его достать?
— Конечно.
Охранник ловко и быстро добрался до пики и спрыгнул вниз.
Я взял тряпицу.
— От плаща или куртки, — сказал Сергей. — Причем вещь уже довольно ношенная.
— Какой-нибудь бродяга?
— Вряд ли. Окурок-то от «Честерфилда». Сигареты не дешевые. Скорее всего, старый плащ — маскировка.
— Преодолеть забор для тренированного человека труда не составит. Как и вам. Вы, кстати, где служили?
— Разведка спецназа, — коротко ответил он. — Залезть — да, а на пиках застрять можно и в очень даже неприятном положении.
— А может, он все-таки спрыгнул на ту сторону?
— Нет. Я ходил проверял. Следов нет. Сделав одну попытку, человек ушел. Вполне возможно, что его учуяли и напугали собаки. Ночью они сильно лаяли.
