Прежде чем вернуться в лабораторию и просмотреть видеоматериалы, я разыграл пару партий в «американку» с Бижуцким, прошелся вокруг Загородного Дома с двумя доберманами. Лег вздремнуть на кушетку уже под утро — и то всего лишь на два часа. Больше мне и не надо.
— Кошка госпожи Ползунковой поцарапала? — спросил Левонидзе, застав меня ранним утром в оранжерее. Я обихаживал розы и цикламены и раздумывал: какой лучше всего букет составить для Анастасии? Ползункова, действительно, не расставалась никогда со своей кошечкой, существом трогательным и безобидным, как ее хозяйка. — Надо бы ее отдать нашим доберманам, на ужин, — добавил Георгий. — Я имею в виду старуху.
Иногда он довольно мрачно острит. А с Ползунковой как-то сразу не сошелся характерами.
— Это меня ночью комары искусали, — пояснил я, дотронувшись до пластыря. Нечего ему быть в курсе всех дел с Анастасией.
— Ну-ну, — усмехнулся он и сразу же перешел к другой теме: — По полковнику все готово. Но, на мой взгляд, зря ты с ним решил возиться. И с бомжом этим. Ты не доктор Гааз, а такие клиенты портят общую репутацию. Другое дело — Ползункова: когда она выезжает на светские рауты, то только о тебе и лопочет. Доносили. А это — реклама, новые пациенты, деньги. Ты вошел в моду. Уже за одно это можно пока оставить доберманов без ужина, сберечь старухины кости на пару месяцев.
Далась же ему эта Ползункова! Я продолжал механически обрезать лишние листочки. К чему спорить? Я вообще никогда никого и ни в чем не пытаюсь переубедить. Есть другие методы утверждения истины. Например, результаты дела. А бомж нужен мне для контраста, как химический реагент, как катализатор среды. Кроме того, практика показывает, что инородное тело в организме зачастую проявляет все симптомы заболевания. А моя клиника — это живой организм.
— Ладно, теперь вот что, — продолжил Левонидзе, не дождавшись от меня ответа. Он сорвал флокс и понюхал его. — Сегодня приедет один человек из ФСБ. Мой старый приятель, тоже следователь.
— Какие у него симптомы? И не рви, не топчи, пожалуйста, цветы, — это тебе не Ползункова.
— Разве? А похожи. Такие же бесполезные предметы. И ведь живут же, даже пахнут. А симптомов особых у моего приятеля нет, разве что хронический геморрой от сидячей работы. Если он и псих, то очень ловко это скрывает. Заявится он к тебе совсем по другому поводу. Ему нужна консультация. Или еще что-то, я толком не понял. Знаю лишь, что дело очень серьезное. По пустякам такого человека бы не послали. На самом верху всполошились. Ну да сам все поймешь, когда он приедет.
