— И слава богине. — Цинично ответил он. — Не хотел бы я родиться бешеной бабой.
— Не убей ее там смотри. — Пригрозила Рут, и Марджери с ужасом поняла, что над ней жестоко посмеялись.
— Нет! Нет! — Закричала она, но дверь уже захлопнулась, и Хольт понес ее вглубь замка, в ее комнату.
Там он бросил девушку на кровать и закрыл двери.
— Не подходи! — Взвизгнула Марджери. — Ты меня обманул!
— Я? — Удивился Хольт, снимая через голову рубашку. — Когда это? Ты сама меня захотела. Я даже переспросил.
— Я думала, ты Тринидад! — Всхлипнула девушка.
— И надеялась, что станешь королевой. — Хольт отстегнул пояс с мечом. — Рут любит такие штучки. Надо было тебе сидеть в своей комнате и не высовываться. А теперь вытри слезы, а то мне придется тебя убить.
— Я не буду твоей женой. — Марджери проглотила спазм. — Если ты сейчас возьмешь меня, я буду опозорена навеки, но твоей я не буду, перед лицом Троеликой я буду свободна.
— Видишь ли, прелесть моя, — Хольт присел на кровать, и Марджери отвела глаза от чудовищной раны у него на груди, кое-как перевязанной тряпицей, — я не молюсь Троеликой. У нас свои боги. Знаешь, как берут женщин в жены в роду Хольтов?
— Нет.
— Я возьму тебя везде, а на рассвете выпью твоей крови. И тогда ты наконец-то поймешь, что твоя богиня всего лишь женщина и ничто перед лицом железного бога.
Когда Хольт со своей ношей ушел, пирующие принялись обмениваться солеными шуточками.
— Ида-ка сюда. — Рут поманила пальцем рыженькую служаночку, которая пыталась предупредить Марджери.
Девушка задрожала и покорно пошла к трону, провожаемая щипками и тычками.
— Как тебя зовут?
— Тори, госпожа. — Всхлипнула она.
— Кем ты была у Кастервилей?
— Я согревала постель членам семьи.
— Что всем сразу?
— О нет-нет, это не то, что вы подумали! В замке холодно, я подкладывала в постели горячие камни и бурдюки с кипятком, меняла простыни…
— Хм… — Рут почесала грязным пальцем подбородок. — Я спала на земле, на дереве, пару раз даже в навозе, и ничего, тепло было, но вот на раскаленных камнях…
— Ты еще забываешь тот случай, когда на спор спала на ежах! — Застучал кружкой старый бородатый Сиг.
— Иди-ка, детка, согрей мне постель. — Хохотнула Тринидад, сально подмигивая пирующим. — Эй, слышали, не трогать ее, она теперь моя!
— Но Рут! — Возмутился один из воинов. — Она мне улыбалась весь вечер!
— У нее просто лицо от страха перекосило при виде твоей зверской рожи, Дункан. Ступай, Тори, и если тебя кто начнет обижать, скажи, я ему кишки на горло намотаю.
