Пустота | страница 58



Передо мной маячил не мелкий демон, вроде Рена, и даже не более могущественный и древний, как Баррон, тот, которого Эмили принесла в жертву, пытаясь отдать меня древним владыкам. Это был и не демон в общепринятом смысле слова. Я мгновенно вспомнила свое первое прикосновение к магии, когда я заметила в зеркале чужое отражение. Я сообразила, что Тиг принял в себя энергию самой опасной из ведьм, когда-либо рождавшейся на Земле, Гудрун, которая слыла лучшей подругой моей прабабки по отцовской линии, Марии Орзик.

– Гудрун, – сорвалось с моих губ ее имя.

Тиг задрожал, поняв, с какой легкостью я пробила его защиту. Опустил взгляд, и у него на лбу выступили капли пота.

Я рассмеялась ему в лицо.

– Даже если тебе удастся удержать меня в плену и наблюдать издалека, как мои жизненные силы оставляют меня, в твоем плане есть прореха, и очень большая.

Он глядел на меня, тряся головой, наверное, пытаясь прогнать меня из своего сознания.

– Ты не чувствуешь, Тиг? Мир изменился, и грань – тоже. Ты можешь ждать хоть тысячу лет, но грань никогда не изберет тебя. Никогда.

Я воспользовалась его замешательством и близким расстоянием. Схватила Тига за предплечье, на котором была татуировка.

– А теперь я преподам тебе маленький урок магии крови, – произнесла я и впилась ногтями в кожу Тига – так глубоко, что оцарапала его.

Тиг взвизгнул, кровь залила татуировку. А я взяла себе ее силу.

– Эй, Пиноккио, не забудь, передай привет кукловоду!

Я зажмурилась и переместилась. На сей раз я не почувствовала никакого сопротивления, легко проходя сквозь преграды ловушки, созданной Тигом, и таща его за собой.

Спустя секунду я открыла глаза. Мы очутились в моей спальне. Тиг, шатаясь, пошел прочь, упал на четвереньки, и его стошнило на ковер. Ничего, я заставлю его убирать. Внезапно я принялась хлестать Тига по лицу – от всей души, – пока он не стал плеваться кровью. Отвернувшись, я посмотрела на себя в зеркало. Мне не понравилось мое отражение. Мерзкая магия Гудрун прилипла ко мне. Я заставила себя отрешиться от страха того, чего мне может стоить обратный путь домой.

– Ну, Гудрун! Я поймала твоего мальчишку, и я знаю, что ты меня слышишь.

В зеркале мелькнуло лицо Гудрун: ледяные глаза, идеальной формы нос, черные волосы, коротко стриженные, как у мальчика-пажа. Но и сейчас она не сплоховала: быстро взмахнула рукой и исчезла. Потом раздался хлопок. Зеркало не выпало из рамы, но покрылось паутиной трещин, расходящихся из центра. Вероятно, Гудрун решила, что больше не желает неожиданных встреч со мной.