У нее на лбу прорезалась морщинка.
– Предлагаю передать его якорям. Пусть они судят Джозефа за его преступления.
– Айрис! – воскликнул Адам и откинулся на стуле так, что тот скрипнул. – При всем уважении к тебе, я думаю, что ты хочешь переложить на них ответственность!
Айрис поджала губы.
– И еще, – заговорил Оливер. – Нам прекрасно известно, что произойдет, когда Джозеф окажется в их лапах. Якоря его казнят, и, уверен, куда менее гуманным способом, чем тот, который могли бы избрать мы.
Айрис скрестила руки на груди.
– Но мы сможем убедить их обращаться с ним как с военнопленным.
– Ага! И что же, они согласятся? Допустим, но, сестренка, якоря захотят обуздать его и приструнить, но по-своему. Спустя недели три ты рискуешь проснуться с Джозефом, стоящим у твоего изголовья.
Я вздрогнула. Картинка была не из приятных.
– Я заберу его, – проговорила Мэйзи.
Сама мысль показалась мне безумной, но ангельское личико было абсолютно безмятежным, а голубые глаза смотрели умиротворенно. Мэйзи опять ошеломила меня.
– Я заберу его в то измерение, где держали Гудрун. Я сумею туда попасть.
– Занятно, – протянул Оливер.
– И я останусь с ним. Вероятно, позже мне удастся достучаться до него…
– Не мели ерунду! – перебила ее Айрис. – Что за чушь! Мы не собираемся позволить тебе пожертвовать жизнью ради реабилитации парня-социопата.
Мэйзи хлопнула руками по столу.
– Его испортили те, кто хотел уничтожить грань.
Она перевела дыхание и пытливо посмотрела на всех нас.
– Меня испортили те, кто должен был бы ее хранить.
– Нет, милая, – возразила Эллен. – Ты совсем не такая, как Джозеф!
– Совсем? – переспросила Мэйзи, обращаясь скорее ко мне. – Но Джозеф испытывает удовольствие, убивая. Я же способна уничтожить Джозефа немедленно, нимало не утеряв душевного равновесия.
Она взглянула на Айрис:
– Или мне действительно надо провести остаток жизни взаперти, чтобы я никого больше не убила?
Потом она обратилась к Эллен:
– Дорогая тетя, ты, конечно же, не хочешь видеть во мне копию Джозефа, но, если честно, для меня он – самое настоящее зеркало. Кто знает, вдруг я смогу ему помочь?
Мэйзи поглядела на Оливера:
– Дядя Оливер, ты ведь меня понимаешь…
Реплика Мэйзи озадачила меня, но я решила подумать о словах сестры попозже.
– А вдруг Джозеф будет моим единственным шансом на искупление?
У Оливера хлынули слезы из глаз.
– Я понимаю, милая. Еще бы.
– Ты спятил, Оли? – спросила Айрис у брата.
– Вероятно, поскольку мне, на самом деле, наплевать, что мы с ним сделаем. Убьем. Заточим. Без разницы… Но Мэйзи – другое дело, и я только сейчас осознал, насколько жестоко мы с ней обращались. Она – не маленькая девочка, которой надо запрещать бегать с ножницами в руках. Она взрослая женщина, которая совершила ужасные поступки. Но, слава богу, Мэйзи раскаялась в содеянном.
