– Спасибо тебе, – поблагодарила я Гудрун и сама себе удивилась. Но мне все-таки стало спокойнее, когда камень исчез.
– Тогда принять кольцо от Гиммлера было полезно с политической точки зрения. Ну а сейчас мне выгодно его уничтожить, – задумчиво вымолвила Гудрун и поджала губы.
– У тебя в распоряжении много энергии, но ты чересчур озабочена происхождением добра и зла, – продолжила она и выгнула бровь. – Ты ведь до сих пор в Бога веришь, да?
– Конечно! – выпалила я, ошеломленная неожиданным поворотом разговора.
– Конечно, – повторила Гудрун. – И как ты себе представляешь этого Бога? В качестве Великого Судьи? Вершителя судеб? Отца?
– Если честно, я не уверена, что к Нему применимо местоимение «Он».
– Что ж, откровенно, – протянула она, прежде чем я успела развить мысль. – Но ты считаешь это Высшее Существо Тем, Кто создает правила. Последней инстанцией в том, что хорошо, а что плохо.
Она опустила руку поверх моей.
– А если Бога нет? Кто же тогда принимает окончательные решения?
Она проводила взглядом ватагу смеющихся детишек, пробежавших по дорожке парка.
– Неужели? – спросила я, нарушив паузу. – Ты это затеяла, чтобы обсудить относительность морали?
Гудрун повернулась ко мне и улыбнулась удовлетворенной улыбкой.
– Я прожила столетия в измерении, где была заточена – по той шкале времени и, наверное, лет девяносто по вашей шкале, – сказала она и кивнула. – Но никогда, ни разу я не получала ни единого намека на существование Бога. Я даже взаимодействовала с созданиями, чьи силы находятся за пределами человеческого понимания, с теми, кто называет себя «богами»… но Этот великий и неизъяснимый даже тени Своей не показывал. Хотя, думаю, оно и к лучшему.
Гудрун покосилась на мой живот.
– Ты можешь гордиться. Твой малыш отважно сражается. Увы, он проиграет битву. Новая реальность, которая сейчас формируется вокруг него, гласит, что он не имеет права существовать.
Я быстро прикрыла живот ладонями. Гудрун прищелкнула языком и печально покачала головой.
– Будь ты ведьма попроще, будь твой плод послабее, все бы уже кончилось. А ты… да, именно ты начала бы забывать ребенка, как и его отца.
– Я никогда не смогу их забыть, – отчеканила я. Мой ужас сменился гневом.
– Ошибаешься, – возразила Гудрун и глубокомысленно помолчала. – Я тебе гарантирую. Когда ты последний раз чувствовала, что он пошевелился?
Она уставилась на мой живот.
– Давай, признавайся, неужели ты не ощущаешь, что твоя матка сокращается и уменьшается в размерах?
