Конрад молча ждал. Элисса же явно решила его подразнить.
— Так что? — нетерпеливо спросил он. — Что он сказал?
— Он спросил, откуда я тебя знаю. Я сказала, что видела тебя в деревне, что с тобой обращаются как со скотиной и что мне стало интересно, кто ты и почему попал в такое положение.
— И что он ответил?
— Он сказал, чтобы я держалась от тебя подальше. Я сказала, что ты не умеешь разговаривать. Тогда он спросил, откуда я это знаю, и я ответила, что все знают, что ты глухонемой, да еще и полный дурак.
Ее глаза весело сверкнули.
— Ну и что дальше?
Элисса нахмурилась и посерьезнела.
— Знаешь, это странно, но, когда я начала приставать к нему с расспросами, он почему-то смутился. Как будто… испугался. И не захотел отвечать. А потом снова сказал, чтобы я к тебе даже не приближалась. — Она делано засмеялась. — Я всегда слушаюсь отца. Поэтому меня здесь и нет.
Конрад со злостью вонзил кинжал в землю. И зачем только Элисса полезла к отцу со своими вопросами — лучше бы вообще ничего ему не говорила. И лучше бы ему, Конраду, ничего об этом не знать. А так выходит, что Кастринг что-то действительно знает.
— Он испугался, — повторяла Элисса, и Конрад сразу вспомнил выражение глаз Адольфа Бранденхаймера. Односельчане всегда избегали Конрада. Из презрения или страха?
И если второе — то почему?
Элисса взяла его за руку, но он отодвинулся.
— Не сердись, — сказала она. — Просто я не ожидала такого. В другой раз я подготовлюсь получше. Я знаю, как к нему подойти; в конце концов, я любимая дочь.
Элисса была единственной дочерью Кастринга; кроме нее, у него было еще три сына, все старше ее.
— Но это еще не все, — добавила она. — На следующий день он спросил меня, не знаю ли я, где его лук и стрелы.
— Что? Он все знает?
— Нет! — быстро ответила Элисса. — Разумеется, он не знает, что они у тебя. Наверное, просто ходил за ними в кладовку и не нашел их. Они были спрятаны там. Замок был совсем ржавый, я туда и вошла.
— И что ты ответила?
— Я ответила, что понятия не имею, о чем он говорит. Я вообще не разбираюсь в луках и стрелах, пусть лучше спрашивает братьев. — Она пожала плечами. — Совпадение, только и всего.
Конрад бросил взгляд на последнюю черную стрелу и крошечный знак, вырезанный на ней.
— Не бойся, — сказала Элисса. — Отец ничего не знает. Он уже давно о них забыл.
— Забыл, пока ты не сказала обо мне.
Он поежился, но не потому, что замерз. Придвинувшись поближе, Элисса принялась расчесывать его волосы. Он старался не думать о черном оружии; вместо этого он пытался припомнить, когда впервые она стала его причесывать.
