Красные тюльпаны | страница 21



Затаив дыхание, партизаны ждали взрыва, но его не произошло. Проехала первая машина, за ней вторая.

Партизаны с тревогой ожидали, что и третья не заденет мину, но вдруг под грузовиком сверкнул огонь, раздался оглушительный взрыв, машину подкинуло, и она клюнула радиатором в землю.

— Огонь! — громко скомандовал Андрюхин.

Петр Корнилов ударил очередью по кабине последней машины.

Немец за рулем прибавил газ, хотел свернуть в сторону, но, прошитый пулями, повалился на бок, и машина, потеряв управление, с треском врезалась в задний борт подорвавшегося грузовика.

Почти в упор били партизаны по кузовам машин, из которых выскакивали ошалелые фашисты и кидались на другую сторону дороги. Они метались, искали спасения, а меткий огонь партизан разил их беспощадно.

Укрывшийся за машиной фельдфебель истошно орал команды:

— Цурюк! Хинлеген! Фейер!

Но за шумом боя и непрерывным треском выстрелов никто не слышал его.

Огонь придавил немцев к земле. Они залегли в кювете и стали отстреливаться. Фашисты били наугад, неприцельно, а партизаны, находящиеся на бугре, в более выгодной позиции, и укрытые кустами, вели огонь спокойно и метко.

Две первые прорвавшиеся машины, проехав примерно с километр, остановились около густого подлеска. Немцы выскочили из кузовов, развернулись цепью и пошли на выручку своим, стараясь обойти партизан с фланга.

Тогда Андрюхин приказал выдвинуть пулемет навстречу наступающим немцам и направил для прикрытия пятнадцать бойцов во главе с Гордеевым. Партизаны пробрались за кусты, рассыпались в линию справа и слева от пулемета.

Две подбитые машины на дороге горели. Уцелевшие гитлеровцы все еще вели огонь по кустам, кидали гранаты, которые не долетали до партизан — взрывались на склоне бугра.

Фашисты, заходившие с фланга, успели приблизиться на такое расстояние, что пули уже взрывали фонтанчики мерзлой земли перед заслоном партизан, стригли ветки кустов.

Бой разгорелся злой и упорный. Пулеметным огнем партизаны сдерживали наседавших немцев: они все ближе и ближе подступали к кустам короткими перебежками, подгоняемые окриками офицера. На некоторое время они залегли и готовы вот-вот броситься в последнюю атаку, но почему-то не торопились: то ли принимали решение, чтобы действовать наверняка, то ли выжидали.

По плотности огня они чувствовали, что партизан не так уж много с этой стороны, и видимо, надеялись на то, что у них скоро иссякнут боеприпасы.

Партизан от немцев всего-навсего отделяло двести метров. Гордеев видел, что если хотя бы половина фашистов прорвется к кустам, то они сомнут его небольшую группу. Он решил держаться до последнего и приказал: