И в самом деле, сон ее был прерывист и беспокоен, а под утро девушку еще и разбудили громкие причитания прислуги. Выйдя из спальни, Настя услышала леденящую кровь историю. Горничная Мотря (у Гликерии все домашние слуги назывались «по правилам»: «горничная», «лакей», «камердинер», «кастелянша») с круглыми от ужаса глазами поведала о том, что вчера поздно вечером некий селянин, вздумавший, видно, подворовать дровишек из гетманского леса, ехал мимо озера и в свете луны увидел на берегу две женские фигуры в белых одеяниях. Перепуганный бедняга с воплями побежал прочь из леса, а вслед ему неслись жуткие звуки дьявольского хохота. Так могла смеяться только ведьма. Прибежав в город, едва живой от страха крестьянин рассказал эту историю своим кумовьям, а они уже пошли разносить ее дальше, и к утру весь Глухов знал о том, что «озерная девка» заполучила-таки душу Раины в подруги и теперь вместе с ней пугает ночных путников.
Выслушав мистическую историю, Настя предположила, что виной всему была горилка, которой, очевидно, злоупотреблял незадачливый селянин. Однако Илья с Гликерией не были настроены столь же скептически и во время рассказа Мотри без конца крестились, а потом единодушно постановили для себя обходить десятой дорогой зловещее озеро. Настя только усмехалась, наблюдая такое трусливое суеверие у молодых и образованных людей.
Глава третья
Еще одна жертва
На другой день после похорон Раины Иван Леонтьевич возобновил репетиции. Горевать было некогда, поскольку день приезда высоких гостей неумолимо приближался.
Что же до поисков преступника, то они, как и предполагал Шалыгин, велись по самому легкому пути. Для начала был арестован Юхим. Однако этот слабоумный детина не страдал телесной слабостью и в первую же ночь после ареста выломал решетку и сбежал через окно. Правду сказать, арестантская комната в суде отнюдь не была крепостью, да и охранник любил прикладываться к чарке, а потому ночью безмятежно храпел и не заметил исчезновения арестанта.
Поиски сбежавшего Юхима начались вяло, нерадиво, и Савва с Тарасом, решив помочь правосудию, сами отправились в те места, где, по их мнению, мог скрываться полусумасшедший служка.
Что же до женской части театральной труппы, то все кроме Анастасии были уверены, что дело не обошлось без нечистой силы. Даже грамотная Гликерия заколебалась, когда ей стали в оба уха нашептывать об озерных страстях.
Иван Леонтьевич, вверив постановку оперы «Служанка-госпожа» синьору Валлоне, иногда хватался за голову, понимая, как смешно звучат итальянские арии в исполнении супругов Боровичей, но других певцов ему некогда было искать. Он надеялся на то, что гости гетмана не слишком разбираются в операх, а сам Кирилл Григорьевич и его супруга — люди достаточно добрые, посмеются да и простят огрехи, но похвалят за старания.
