Внутренний фронт | страница 27
А я начинаю злиться, мой интернационализм дает трещину. Мне начинает казаться, что Фридрих – немец и только немец. Один из тех, кто разоряет, грабит мою страну, убивает, расстреливает, вешает, и что никакого антифашистского движения в Германии нет, не было и быть не может.
И я говорю колкости, и мы обиженно умолкаем, прислушиваясь к обычному шуму и грохоту завода.
А Фридрих, возможно, думает, что вот так, на старости лет приходится без признания и без результатов стоять на своем и гибнуть порознь и в одиночку.
И может быть о том, что вот молодой приезжий партиец Алекс без году неделя в рабочем движении, и он сомневается в искренности, твердости немецких антифашистов.
Но Фридрих выше мелких обид. Чтобы подбодрить меня, он рассказывает, какой эффект произвели листовки, которые советские летчики разбросали над Ростоком, и что на памятнике Вильгельму Первому перед Берлинским замком в Люстгартене кто-то вывел мелом: «Спустись вниз, благородный всадник, потому что ефрейтор (чин Гитлера во время Первой мировой войны) ни на что не годен» (дер гефрайте кан нихт вайтер).
В заключение беседы Фридрих приглашает меня в театр.
«Rote Fahne», 26/27 февраля 1933 г., стр. 1.>*27
«Иннере Фронт», № 15, август 1942 г.
Оборудование подпольной типографии.>*28
Томас Баккер. Работает упаковщиком в отделе Vlp. Родился 18 февраля 1916 г. в г. Хилверсум. Национальность: Голландия. Передан в гестапо 12 декабря 1941 г. за распространение подстрекательских листовок.>*29
Герберт Грассе.
Отто и Хедвиг Дитрих, Герберт Грассе.>*30
Софи и Джон Зиг.
Харро и Либертас Шульце-Бойзен.
Евгений Нейтерт. Эрика фон Брокдорф. Роберт Уриг.>*31
Главное управление имперской безопасности.>*32
Берлинский замок (почтовая открытка, 1930 г.).
Памятник Вильгельму Первому (почтовая открытка, 1900 г.).
Внутренний фронт
Тревога прошла, и я снова вижусь с Отто. Украдкой, ненадолго, со всеми предосторожностями и каждый раз в новом, только нам известном месте, у виадука между станциями Шеневайде и Адлерсгоф, в Трептовер-парке, в лесу у Грюнау, на станции Варшауерштрассе.
По-прежнему, чуть-чуть приоткрывая рот, упруго шагая, делится он со мной информацией, строит планы. Но о вынужденной отсидке, об арестах друзей молчит.
Однажды объясняет понятие «Внутренний фронт». Незримый, условный фронт. Он есть во всех оккупированных странах, везде, где еще дышит хоть один антифашист, в застенках гестапо, лагерях и тюрьмах. Везде, где идет бой, разрозненные схватки.
