Жемчужиной двора Насра был Абу Абдалла Джафар ибн Мухаммед Рудаки, вероятно происходивший из селения Рудак, нынешнее Панджруд восточнее Самарканда. Даты его жизни неизвестны, однако он прославился в годы правления Насра и умер незадолго до восшествия на трон Нуха ибн Насра. Рудаки начал свою карьеру как уличный певец, сочиняя и распевая свои поэмы жителям родного селения. К сожалению, нам неизвестно, когда он прибыл в Бухару, или хотя бы какие-то подробности его жизни, однако он преуспевал при дворе Насра, который щедро вознаграждал Рудаки за его поэмы. Однако под конец жизни он впал в немилость и оставил двор – возможно, из-за симпатий к Нахшаби и его еретическим воззрениям. Рудаки описывали как слепого от рождения поэта, однако обнаружение гробницы Рудаки со скелетом в его родном селении позволило советским ученым определить, что умер он в весьма преклонном возрасте, возможно ослепшим к тому времени, но не будучи слепым от рождения.
Рудаки считался величайшим из ранних персидских поэтов, и более поздние поэты XI и XII столетий копировали его стиль. На самом деле его поэмы сохранились только в описаниях, антологиях или справочниках поздних авторов. Рудаки слыл мастером гасиды – панегирика, или хвалебной оды покровителю. Но Рудаки не только превозносил эмира за вознаграждение; он использовал множество других стихотворных размеров, а мотивы чаши и вина, как и другие, столь распространенные в поздней поэзии, также содержатся в отрывках из Рудаки. Их смысл и значение в поэмах Рудаки просты и прямолинейны, без всяческого мистического подтекста поздней суфистской поэзии (мистико-аскетическое направление в исламе, возникшее в VII–IX вв., отрицающее мусульманскую обрядность и проповедующее аскетизм). Рудаки в основном известен как лирический поэт, и вопрос, использовал ли Рудаки широко распространенную позднее стихотворную форму, известную как газель («воспевать женщину»; одна из наиболее распространенных форм персидской и тюркской поэзии, сравнимая с европейским сонетом), дебатировался долгое время. Как обычно, ответ на такой вопрос зависит от его формулировки. Если под газелью подразумевается лейтмотив любви мужчины к женщине, то он, несомненно, присутствует в произведениях Рудаки. Но если поставить вопрос конкретнее – имея в виду технику развития газели, как это иллюстрируют сочинения Хафиза, то газели еще не существовало во времена Рудаки. Разумеется, зачаточные формы поздней персидской поэзии должны находиться и в эпохе Саманидов, а простота некоторых ранних произведений может казаться обманчивой и в то же время восхитительной по сравнению с высокостилизованной поэзией более поздних периодов.
