— Ну, как поживает твой Юлиан Матвей?
— Здоров, — ответил я, — ловит рыбу. Вспоминает…
— А ты хоть записываешь, что он говорит?
— Иногда записываю, иногда-нет.
— Записывай, не ленись. Я тебя очень прошу.
— Но он чаще всего вспоминает всякие пустяки: меню, дожди и снегопады. Это же неинтересно.
— Зато он сам интересен.
— Марина мне говорила. Но я думал, что им интересуется только она, да и то в связи с той задачей, которую она решает.
— Я тоже интересуюсь этим старичком.
— Надеюсь, не в связи с расшифровкой уазской телеграммы?
— Отчасти и в связи с ней.
— Мне это непонятно. Не думаю, чтобы уазцы походили на этого странного старичка и занимались воспоминаниями о том, что они скушали в течение длинной жизни.
— Я тоже этого не думаю.
— Тогда объясни, пожалуйста.
Отец взглянул на часы.
— Постараюсь это сделать, хотя очень спешу… Гипотетические уазцы, — пока они еще, к сожалению, гипотетические, — как я предполагаю, обогнали нас в своем развитии если не на миллионы лет, то на многие и многие тысячелетия. Их психическое поле должно быть гораздо более мощным, чем наше. А память? Она тоже должна быть иной, более емкой. Раз они обогнали нас, они должны жить в более сложном мире. Если мы должны носить в своей памяти все, что произошло с нами, начиная с палеолита… я имею в виду историю, время… и помнить все, что происходит на Земле и за пределами солнечной системы, то освоенный ими мир гораздо шире нашего и во времени и в пространстве…
— Но ведь помним не только мы, — перебил я отца, — за нас «помнят» книги, кинофильмы, запоминающие устройства…
— Книги, фильмы и электронные устройства только продолжения нашей памяти. Мы знаем и помним неизмеримо больше, чем люди минувших эпох. У меня нет сейчас времени развивать дальше эту мысль. Она не так уж сложна. Кумби своим примером подтверждает, что память вроде его бесполезна, она не обогащает, а скорей обедняет. Несогласованность в работе двух сигнальных систем. Болезнь, отсталость, слабое развитие интеллекта… Но представь себе существо не только с емкой памятью, но и с огромным интеллектом. Память служит этому интеллекту, служит познанию… И обе сигнальные системы работают идеально…
В глазах отца появился блеск. Он словно помолодел.
— К сожалению, у меня нет времени мечтать. Меня ждут в институте. Но часто, очень часто я представляю себе уазца, существо огромного интеллекта и необыкновенно емкой памяти, памяти, в которой это существо носит огромное богатство… Целые миры, галактики с их бесчисленными звездами… Как мне хотелось бы встретиться с таким существом и побеседовать с ним. Много бы я отдал за то, чтобы провести вместе с ним хотя бы час.
