– Он нас сюда послал! – дрожащим голосом доложила Крестя. – Ворвался в клеть, как дух нечистый. Опять люди, опять огонь, ну все, думаю, пришла моя погибель! А он меня только вот так оглядел снизу доверху и говорит, что, мол, в горницы ночевать идите. А я, говорит, половец, на земле могу спать с седлом под головой.
– Сам в гридницу пошел, а нас сюда! – пояснила Зорчиха. – Ну что, он говорил с тобой? Знает?
– Знает, – подтвердила Прямислава и бросила взгляд на дверь, но вредной ключницы там не было. – Прибавка нас выдала. Только он думает, что это она – дочь Вячеслава туровского. – Прямислава показала глазами на Крестю. – Он сперва верно понял, что Юрьева княгиня – это я, а потом Прибавка прибежала и говорит: не эта, а та, другая. Он ей и поверил… Не хотел, а поверил…
– Выходит, он не знает, что ты…
– Не знает.
Да так ли это? Чутье подсказало Ростиславу, которая из двух девушек – Юрьева княгиня. Он позволил Прибаве обмануть себя, как обманывалась сама ревнивая ключница, но надолго ли?
Наутро, едва рассвело, перемышльцы уже готовились в дорогу. Три пленницы тоже поднялись. В верхних сенях сторожили Ростиславовы отроки, не допуская Мирона или кого-то из челяди, и ночь они провели спокойно.
Пока ближняя дружина подкреплялась перед дорогой, Ростислав послал Тешила за ключницей. Прибава, то ли недовольная тем, как он выполняет ее замыслы, то ли боясь за себя, больше не показывалась, но на зов ей пришлось прийти. Сегодня она улыбалась уже не так приветливо, и вид у нее был весьма кислый.
– Я вот все думаю… Что это все-таки за девка? – начал Ростислав, тоже не такой веселый, как вчера. – Полночи думал – не складывается что-то. Я как увидел ее, так и понял: она, княгиня! Красавица, смелая, руки белые, как у княжны! Глаза – будто молния небесная! А ты твердишь, холопка! Я с ней о Юрии говорил…
– Ну и что она? – с ревнивым любопытством осведомилась Прибава.
– Да ничего! Я говорю, неужели ты его так любишь, что на меня и поглядеть не хочешь, а она: грех тебе, княже, над чужим горем смеяться. Вот я и подумал…
– Что? – жадно спросила ключница.
– Нет ли там и правда любви какой? Говорят же, будто Юрий жену на холопок променял. Это правда?
– П-правда! – через силу подтвердила ключница.
Услужливый Мирон не предупреждал Ростислава о ее прошлых достижениях и потерях, и тот не знал, как нелегко его собеседнице говорить о сердечных делах Юрия.
– Ну вот. Может, это одна из тех… князевых подруг сердечных? Красивая, руки работы не знают, и видно, что привыкла в чести жить…
