Невнятно выкрикивая что-то, он сметал щиты и молотил по шлемам, а сам оставался невредим. То ли у мирян не поднималась рука на духовного пастыря, то ли его охраняли ангелы Господни, но отец Тимофей вскоре уже прорвал вражий строй и пробился к тому, кого посчитал главарем.
А у других дела шли не так хорошо: нападающие теснили защитников обоза, и те отступали, хотя за спиной у них текла река. Под руководством сотника Чудилы отроки попытались превратить пару перевернутых возов в подобие крепости, но вскоре им пришлось ее оставить. Отроки Самовлада падали один за другим, а потом и сам он рухнул, оглушенный ударом по голове. Свата Переяра с собственной дружиной оттеснили к реке, и его люди начали прыгать в воду. Все чаще то один, то другой защитник принуждены были сдаваться. Пеструю стайку женщин уже с двух сторон окружали чужаки, и только с третьей они еще видели спины прикрывавшей их туровской дружины.
Отец Тимофей, яростно и ловко орудуя топором, приблизился к высокому всаднику на гнедом коне. На всаднике была хорошая бронь, шлем с бармицей, закрывавший все лицо. Стоя на невысоком пригорке, он наблюдал за битвой и только иногда делал знаки своим приближенным, которые криком или звуком боевого рога руководили действиями войска.
Довольно большой отряд туровцев, увлекаемый примером отважного попа, прорвался прямо к пригорку. Ближняя дружина разбойничьего вожака пыталась оттеснить их, но отец Тимофей проскочил между лошадьми, несмотря на попытки его задержать, и со всего размаху ударил коня топором в лоб. Конь повалился, и нарядный всадник едва успел соскочить, чтобы не оказаться придавленным. С негодующим криком он выпрямился, выхватил меч, отрок подал ему щит вместо того, что остался возле седла. С дико вытаращенными глазами, крича что-то вроде «Ну, получай, сатана!», отец Тимофей бросился к нему и ударил в подставленный щит, отскочил, чтобы не получить мечом по голове, замахнулся снова… и вдруг опешил. Боевая свирепость на его лице сменилась изумлением.
Теперь, когда его главный противник стоял на земле, отцу Тимофею внезапно бросилась в глаза золоченая иконка над его челом. Такие чеканные изображения святых, своих покровителей, носили на шлемах князья. На потрясенного отца Тимофея смотрел лик святого Георгия. Он не мог сразу понять, кто именно перед ним, но не сомневался, что противник – один из русских князей. Ошеломленный поп опустил топор. Его тут же обезоружили и связали.
