Венец Прямиславы | страница 136
– Даже не знаю, что и сказать тебе, Юрий Ярославич! – Владимирко качал головой, не в силах так сразу придумать что-нибудь, что принесло бы пользу и гостю, и ему самому. – Попробовал бы помирить вас, да не уверен, станет ли слушать меня Вячеслав.
– Нет, он как кремень, слушать ничего не хочет, уже и к митрополиту в Киев послал! – глухо отвечал Юрий, не отнимая ладоней от лица. – Просил его сам епископ туровский, просили все попы и игумены, просили бояре и старейшины – никого не желает слушать! Нет, выдадут мою горлинку за другого, опозорят, а я в монастырь пойду! Нет мне в миру больше жизни! Прощай, Владимирко! Благослови тебя Бог, не дай дожить до моего горя!
– Погоди, Юрий Ярославич, не сокрушайся, отчаяние ведь великий грех! – Владимирко поймал гостя за руку. – Отдохни, утро вечера удалее, а завтра еще поговорим. Глядишь, и наставит Господь.
К следующему дню Юрий Ярославич несколько успокоился и уже не впадал в такое бурное отчаяние, но его уныние ничуть не развеялось. Вызывая слезы на глазах благочестивого Владимирка и княгини Аграфены, он с тоской говорил о своей любви к жене, о позоре, который ждет их обоих, если она при живом муже будет выдана замуж еще раз, о том, что для обоих разлученных супругов единственным прибежищем от горя и греха остается монастырь.
– Ведь сосватает ее Вячеслав, видит Бог! Как получит разводную грамоту, сей же час сосватает! – горестно приговаривал Юрий. – Горлинка моя кроткая, безответная! Вот хоть твой брат-половец если посватается – Вячеслав сразу отдаст! Ни на мольбы, ни на слезы ее не посмотрит – впихнет мою жемчужинку в пасть свиньям! Еще доживу я, горемычный, услышу, как на ее свадьбе крещеный люд веселиться будет, а сам не смогу даже повидать ее, бедную! А Вячеслав только рад будет, да и половец тоже. С таким-то тестем он не только Перемышль, а и прочие города заберет, и вас еще с женой и детками невинными из дому прогонит!
– Что ты говоришь такое! – Владимирко вытаращил глаза и вскочил. – Половец на дочери Вячеслава туровского жениться хочет?
Юрий этого еще не говорил, но отрицать и не думал.
– Зачем ему еще жениться, и так обойдется! – заметила княгиня Аграфена, обеспокоенно поглядывая на того и другого. – Один раз венчался, да не дал Господь – значит, нет его воли! Зачем еще Бога гневить?
– Ростислав хочет твою жену сватать? – От ужаса Владимирко забегал по горнице. – Ты верно знаешь?
– А то нет! Глупый догадается. – Юрий перестал причитать, видя, что наживка проглочена. – Он ведь у вас неженатый. Он мою жену видел, знает, какая она красавица, как березка белая, в самом Царьграде такой нет! А с Вячеславом туровским ему теперь породниться бы кстати. Да и Вячеславу выгодно: перемышльский князь – это ведь и соль тебе, и дорога в ляхи да угорцы! Захотят, и на Владимир ударят с двух сторон – Андрей не удержится. Чего же им не породниться? Вот помяни мое слово: как отстоит ваш половец все поминальные службы, тут же сватов пошлет. Так что моя беда и тебя стороной не обойдет, Владимирко! Я жены лишусь, а ты через это и стола звенигородского, и самой жизни лишиться можешь!