— Почему? — спросил, чуть приподнимаясь, Нарцисс. — Каким образом?
— Сердце было слабое! — объяснил Вакси, разминая затекшие пальцы. Так ничего и не сказал! "Пусти, больно, пусти, больно", будто я и сам не знаю, что ему больно… Еще крикнул, правда, в конце…
— Что крикнул? — спросил Эпикур, и приготовился записать.
— А неразборчиво… Этак горлом. На первый звук гимна похоже!…
— Ну, что же, тут вина невелика, — рассудил Эпикур. — Расстреляем!
— Меня?! — удивился Вакси.
— Зачем тебя? Этого! Ты, кстати, по параграфу шестому слегка виновен! Вот и займись в назидание, пойди и расстреляй!
Вакси перестал мять пальцы и вполне удовлетворенный, подняв свою багровую клешню вверх, растопырил ее викторией.
— Радуешься? — спросил Эпикур. — Чему?
— Работе! — объяснил со стеснительной улыбкой Вакси. — Потому что любая приличная работа ведет к победе. В особенности, если это ратная работа. Военный, так скажем, труд.
— Верно! — согласился Нарцисс, и защищая глаза от света прожектора, прикрыл лицо фуражкой. — Параграф двенадцать "Наука доблести", — прошептал он уже из-под фуражки. — "Ратный труд практически не наказуем, за исключением… — и он уже совершенно неразборчиво, но все так же на память забормотал номера пунктов и подпунктов, положений, распоряжений и сносок, дополняя их свежими поправками и некоторой толикой нецензурных слов, что, впрочем, секретчику не возбранялось.
"Сильно, — подумал Эпикур, перед глазами которого раздваивались, расплывались и множились в темноте строки распахнутых справочников и инструкций. — Действительно, кощунство — проводить допрос без секретчика… Правильно разбудили…"
— Расстрелять! — сказал он устало и захлопнул громко какой-то из томов. — Вот тебе и все душевное слово.
Кто-то из гливеров бросил в костер пригоршню мелкокалиберных патронов, и гильзы, до отказа забитые сырым порохом, стали с громким шипением рваться, разбрасывая во все стороны угли и немного разрушая идиллическую сырую темноту тропического леса.
— Погодите вы, стойте! — зачастил, заголосил пряный. — Я должен заявление важное сделать!
— Я же попросил, кажется! Ну не тяни, Вакси! Что за манера, всегда ты сделаешь торжественную паузу. Расстреляй ты его, и труп куда-нибудь унеси, он же завоняет здесь, рядом с палаткой!..
— У меня дефицитная четвертая группа крови, — сорвавшимся голосом хрипел пряный. — У меня обе почки, как новенькие, с детства пива в рот не брал… Жертвую для пересадки! — и уже совсем охрипнув от ужаса, добавил. — Я чистый медицинский продукт, меня на пересадку кожи можно целиком…
