"Пол женский, — записал Эпикур в журнале. — Девушка. На вид лет шестнадцати-двадцати двух! Отвечать на вопросы прямо отказалась."
— Тебя зовут-то как, деточка? — спросил он ласково и вдруг, наткнувшись ногтем на какую-то графу, потребовал казенным шепотом: — Где Нарцисс! Без офицера-секретчика допрашивать-то нельзя! Не положено это!..
— В палатке дрыхнет, — отозвался кто-то из кустов. — Хорошо ему!
— Так пусть ему будет плохо! — совсем уже ласково потребовал Эпикур. — Разбудить сейчас же!
Через минуту из палатки выбрался офицер-секретчик. Он был практически голый, только красные широкие трусы с бахромой и носки украшали тело. Секретчикам позволялось во время сна снять комбинезон, и он пользовался своей привилегией. Нарцисс сразу опустился на землю, заложил руки за голову и, закрыв глаза, покивал, мол, я весь внимание. Когда девушку увели пытать, Нарцисс побежал по позиции, нашел бидон с питьевой водой и, отфыркиваясь, полился. Вернулся к палатке он в мокрых трусах и уже в фуражке.
— Нечего, нечего здесь! — сказал он. — Продолжайте!
В наступившей тропической темноте хорошо было видно, как гливеры бесцеремонно раздевают девушку ("Мародеры", — отметил Эпикур) и привязывают ее к какому-то растопыренному дереву. Развели костер, и в темноте засветился красно, раскаляемый на жидком огне, металлический прут.
— А они что, насиловать и не собираются даже, молодчики?поинтересовался Эпикур. — В графе четырехсотой, между прочим, вот что написано: "Особу женского пола, гражданского положения, не называющую своего имени и уличенную в шпионаже, следует отдать солдатам для публичного изнасилования"… Ага, вот: "Не менее семи человек должны участвовать и не более двадцати одного". — Эпикур поднял палец. — Не более!
— А кому охота в такую духоту?!
— Кто спросил про духоту? — поинтересовался Нарцисс.
— Ну, я спросил! — Из темноты выступила фигура, одетая по всем правилам в резину до подбородка.
— Вот ты и проследи, чтобы не более двадцати одного!
— Есть проследить!
Фигура скрылась, и через минуту от костра послышались оживленные голоса:
— Комбинезоны могут снять только насилующие и только на время насилия! Желающих прошу записываться!
— Шило на мыло! — вздохнул Вакси, которому разрешалось, как инвалиду, не носить только правую перчатку.
— Ну, теперь вы! — Эпикур обратил свой взор к долговязому крестьянину. — Имя, социальная принадлежность, вид измены?
— Да неповинен я! Грибы я в лесочке собирал!… - Крестьянин рухнул на колени. — А тут ента детина! — Он указал на кусты, куда уволокли труп десантника. — Пощадите, невиновен я!..
