Он прошёл еще двадцать шагов, но ничего не изменилось. Тропа слегка отклонялась то влево, то вправо. Ричер предположил, что администрация парка только подрезает подлесок, чтобы ноги туристов вытаптывали новые побеги. Он прикинул, что без такого вмешательства человека тропа заросла бы через год или два. Ну, три — это предел. Она просто стала бы непроходимой. Сама природа восстановила бы всё. Он догадался, что тропа расширялась то здесь, то там, чтобы дать место для разбивки лагеря маленьких палаток. Рядом с питьевой водой, скорее всего. Другого места для ночевки здесь не было.
Он постоял еще немного в свете солнца, ставшего зелёным от листвы, и жуткой тишине, затем повернулся и пошел обратно к символической Главной улице Нейсмита, повторяя путь, по которому они въехали в город, к знаку с приветствием, стоявшему на повороте. Но никто не выезжал из города, и после секундного размышления он понял, что никто и не уедет до следующего утра. Обычно номера освобождали в одиннадцать часов или в полдень, а это означало, что сегодняшние массовые отъезды уже закончилась. Закусочной и лавке требуются время от времени поставки, но шансы на то, что их грузовик пройдет мимо в ближайшее время, были невелики. Он постоял в полной тишине еще минуту, только чтобы насладиться этой тишиной, и затем вернулся тем же путём через город к озеру.
* * *
Хижины были расположены хаотично, как брошенная горсть костей. Ричер решил, что самая удалённая от воды хижина пользуется наименьшим спросом, и, конечно же, обнаружил, что в настоящее время она используется как своего рода жильё менеджера по заселению, с передней комнатой, переделанной под офис, окном с открывающейся решеткой и полкой за ней с небольшим латунным колокольчиком и шариковой ручкой на цепочке. Он позвонил, и спустя время подошёл старик, медленно, как будто у него был артрит. У него были свободные места, и плата за ночь была довольно скромной. Ричер заплатил наличными, написал свое имя ручкой на цепочке и взамен получил ключ от того, что оказалось крошечным деревянным домиком, в котором было жарко и пахло плесенью. Не на первой линии, но в нём имелся частичный боковой вид на озеро. Остальным, что попадало в поле зрения, являлись всё те же деревья, и этого нельзя было избежать. Внутри была кровать и два стула, а также ванная комната, кухня и короткая полка с мятыми и потрепанными книгами в мягкой обложке на ней. Снаружи за домом была небольшая веранда с двумя складными стульями, накрытыми выгоревшей на солнце тканью. Ричер провел остаток дня в одном из них, положив ноги на другой и читая книгу с полки, совсем один, расслабленный, умиротворённый и такой счастливый, каким он себя уже и не помнил.
