Помогая друг другу, они лихорадочно освободились от одежды и снова слились в жарком объятии. Он целовал ее горло, груди, живот, спускаясь все ниже, дразня своими пылкими ласками, вызывая в ней нестерпимое желание близости.
– Шейн… Шейн… – задыхаясь, шептала, почти умоляла она.
И он пришел, заполнил всю ее до конца, мощный, горячий, щедрый. Она чутко отзывалась на каждое его движение, на каждый толчок, выгибаясь навстречу, поднимая бедра, чувствуя приближение кульминационного момента.
Когда же он наступил, это было похоже на ослепительный взрыв невероятного, бесконечного наслаждения, заставляющего ее содрогаться все снова и снова…
Потом, обессиленные, они лежали рядом, ощущая бешеную пульсацию крови в жилах. Он повернул к ней голову:
– Вау!
– Очень красноречиво, – искренне засмеялась она и увидела в его изумленных глазах отражение своего восторга.
– Не жалеешь?
У нее едва хватило сил, чтобы в знак отрицания слегка повернуть голову на подушке.
Она замерла, ожидая его реакции, боялась, что он нарушит очарование момента.
– Молодец!
Она облегченно перевела дыхание.
Кончиками пальцев он провел по ее плечам, по нежному горлу, затем они скользнули ей на грудь, стали поглаживать возбужденные еще соски, и она задрожала.
Но сладкая истома уже обволакивала ее сознание, опускала веки. Она уткнулась лицом в его теплое плечо.
– С тобой так хорошо, – сонно пробормотала она.
– Ну, не лучше, чем мне с тобой! – Он поцеловал ее в лоб. – Спи, беби, засыпай, и я с тобой.
Она ответила ему только тихим стоном. Истома одолевала ее, и она начала погружаться в сон.
Она еще чувствовала, как он натягивает на них одеяло, ощущала запах его тела и вдруг услышала его шепот:
– Неужели у меня и сейчас ничего не получится?
Она распахнула глаза, но не шевельнулась, чтобы он не догадался, что она его слышала. Сонливость как рукой сняло, голову заполнили мысли о том, как избавить любимого от преследующих его страхов и неуверенности.
Фрэнк Джей строил свою жизнь исключительно на обманах и вранье, не испытывая при этом ни малейшего душевного дискомфорта. Но когда его поймали на лжи относительно военной службы, у него начались проблемы. История о том, как он выдавал себя за бойца спецназа, появилась в газетах, друзья отвернулись от него, и сразу в двух местах ему отказали от работы. Сенатор, который гордился тем, что в его родном штате живет настоящий герой, утратил к нему всякий интерес.
Люди стали презирать его, не желали с ним общаться. Любой, кто появлялся в его обществе, получал по электронной почте анонимное послание со ссылкой на «Стену позора». Этот обман стоил ему слишком дорого.
