Жизель считала, что последнее слово принадлежит ей, однако Лука был сыт по горло манипуляциями – сначала бабушки, а теперь и этой авантюристки-вымогательницы. Он редко терял контроль над собой – это было не в его характере. Но тот, кто осмелился скрестить с ним оружие в совете директоров, был готов подтвердить, что за обаятельной улыбкой Луки де Росси скрываются ледяное сердце и железная воля, не знающая себе равных.
Он предложил Жизель валить ко всем чертям.
И этим все испортил.
– Клянусь, я не сообщала газетам, что между нами что-то… есть, – тихо сказала Афина. – Подозреваю, что это сделал Чарли.
– Зачем Чарли рассказывать журналистам, что вы променяли его на одного из гостей? – поинтересовался Лука. – Эта история выставляет его в глупом свете.
– Он свалил вину на меня, чтобы утаить правду о своем романе с… – Афина прикусила язычок. – В общем, у него роман, – закончила она.
– У Чарли роман? – удивленно поднял брови Лука.
Афина может солгать, напомнил он себе. Но почему-то он поверил ей. Этим утром она выглядела юной и невинной, без макияжа, с длинными каштановыми волосами, волнами спадающими до талии. Она закуталась в простыню по шею, но Лука успел заметить твердые округлые груди, выглядывающие из тонкого, как паутинка, кружевного бюстгальтера и напоминающие спелые персики.
Афина продолжала бросать на него неуверенные взгляды из-под завесы ресниц.
– Когда вы узнали, что Чарли вам неверен?
– Как раз перед тем, как вылезла из окна. – Афина убрала прядь волос с лица. – Я думала, что Чарли честно расскажет, почему свадьба не состоялась. Однако, по словам моей матери, он обвинил во всем меня. Но я не предполагала, что он солжет прессе.
Она опустила глаза на сенсационные заголовки газет и не заметила промелькнувшей в глазах Луки вспышки гнева.
– Значит, вам было известно, что Чарли обвиняет нас с вами? – спросил Лука.
– Я говорила с мамой по телефону. Она сказала, что Чарли видел, как мы отъезжали.
Она замолчала, а Лука от души выругался.
– И теперь, когда эта история просочилась в газеты, весь мир считает нас любовниками, – проскрежетал он. – Почему, черт возьми, вы мне ничего не сказали? Я попытался бы предотвратить появление этой сплетни в печати.
– Я… я не подумала. – Ее мать сказала бы, что в этом нет ничего нового. – Но мне кажется, сейчас нет смысла опровергать это и раскрывать истинную причину моего побега. Чарли будет отрицать свою неверность, и все решат, что, обвиняя его, я хочу оправдаться. Остается надеяться на то, что об этом скоро все забудут. – Афина с надеждой взглянула на Луку. – Я уверена, никто не обратит особого внимания на сплетню в таблоидах.
