– Да что с тобой такое? – окликнул Кадир, возвращая ее на землю. – Повеселишься?
– Притворяясь твоей любовницей? – бросила Лекси через плечо. – Никогда.
– И что тебя смущает?
– У нас на Западе это называют обманом.
– Неужели? – протянул Кадир вопросительно, и Лекси почувствовала, как под водой его руки беспрепятственно расположились на ее бедрах, и по всему телу от этого решительного прикосновения пробежали мурашки.
Делая вид, будто ничего не происходит, она пояснила:
– Никто не поверит в нашу с тобой связь. Это просто смешно.
– Ты себя недооцениваешь, – прошептал Кадир, теснее сжимая кольцо своих рук.
Теперь их тела оказались в опасной близости друг от друга, и Лекси могла поклясться, что спиной чувствует его возбуждение. Но не столько это открытие поразило ее, сколько эйфория, наполнившая при этом все ее существо.
– Убери руки. Пожалуйста. – Собственный спокойный голос удивил Лекси.
Кадир лишь хрипло усмехнулся:
– Не о них тебе стоит сейчас волноваться.
Прежде чем она успела опомниться, Кадир уже развернул ее лицом к себе. На мгновение их взгляды столкнулись в немой борьбе, и протестующий стон Лекси растворился под натиском его губ.
Она даже представить не могла, что поцелуй может быть таким, не понимала, что происходит с ней: это было одновременно заманчивое и темное чувство.
Подумать только, до этого она сама порой считала себя холодной, искренне удивляясь всякий раз после близости с мужчиной, откуда вся эта шумиха вокруг такого прозаичного занятия, как секс. Теперь же простой поцелуй перевернул ее мир с ног на голову. Все чувства ожили, и она перестала сопротивляться Кадиру, прильнула к нему всем телом.
Тогда Кадир пожалел о том, что положил начало их сближению. Лекси была нисколько не похожа на Снежную королеву. Она была податливой и мягкой. В то же время страсть, с которой она отвечала на движения его языка, подогревала его собственные желания до предела. В голове Кадира пронеслась заманчивая мысль о том, что они совсем одни здесь в этот час, и никто никогда не узнает, если он позволит себе что-то большее, но голос совести воспротивился: «Ты будешь знать». Знать, что нарушил слово, данное отцу, и опозорил свою невесту.
Собрав волю в кулак, Кадир оторвался от Лек-си, и губы ее, припухшие от страстного поцелуя, недовольно изогнулись. На ее лице застыло непонимание. Грудь ее вздымалась высоко и часто, под эластичной тканью купальника с четкостью обозначились бусинки сосков.
