— Вот вы какие, — медленно произнесла обиженная Верка. — Раньше я для вас была хорошая и арифметику помогала решать…
— Есть чем хвастаться! — вмешался Йожо. — Ты помогла нам, мы — тебе. Невелика заслуга!
— Уходи! — стоял на своем Габо. — Сейчас мы не задачки решаем, у нас военный совет. Тебе тут нечего делать.
— Перестань, Габо… — вступился Йожо за Верку.
Она стояла совсем растерянная. Конечно, ей трудно понять, почему ее вдруг прогоняют. Объяснить бы ей, но как, ведь это тайна. И он лишь слабо возразил Габриелю:
— Оставь ее.
— Если хочешь, возись с ней сам… — покраснел Габо. — А я пошел! — И он вскочил.
Больше Йожо не вмешивался.
— Да, я знаю, вы хотите стать героями, а мне разве нельзя? — грустно сказала Верка, и Йожо показалось, что у нее задрожал подбородок.
Она наклонила голову, и две короткие косички поднялись на затылке. Минуту постояла неподвижно, словно ожидая, что мальчики передумают и позовут ее. Но они молчали. Габо стоял напротив, как разъяренный петух, а Йожо сидел под забором и молчал. Боялся, что Габо исполнит свою угрозу.
— Не хотите — не надо, просить не стану, — сказала девочка. Ей хотелось произнести эти слова гордо, но они прозвучали жалобно. Она медленно повернулась и ушла.
За углом сушильни Верка горько расплакалась. Она с трудом сдерживалась при мальчиках, а теперь слезы ручьями потекли по щекам. Как же они могли прогнать ее! До сих пор ей и в голову не приходило искать себе подругу: Йожо и Габо были ее лучшими друзьями. И тем острее она теперь почувствовала, что осталась совсем одна… Чтобы мальчики не услышали ее горького плача, Вера убежала. Не хватает, чтоб они услышали. Тогда она совсем ничего для них не будет значить.
— Все-таки не надо было ее прогонять, — сказал Йожо.
Вера все еще стояла перед его глазами, теребя край юбчонки, и подбородок у нее дрожал.
— «Не надо, не надо»! А что! Пусть не лезет! Помнишь, у шлагбаума… она ведь и тогда сбежать хотела.
— Да что ты хочешь от нее? Она ведь слабая… Какая от нее помощь, — размышлял Йожо вслух. Но только нельзя было так… Надо было ей объяснить, а не прогонять.
— Вот и объяснил бы, а?.. Но послушай, — у Габо сверкнули глаза, он снова стал таким, как прежде, — я все-таки не очень понимаю, почему наших отцов хотели схватить.
— Во «Взрыве» заседал революционный национальный комитет. Они были его членами. А революционный комитет готовит восстание против этих… Ну, сам знаешь…
— И против Швеца? — спросил Габо.
