— Ой, ой-ой-ой! — закричал он от боли.
— Дубина! Ты что, не мог вовремя отпустить? — разозлился Габо, испугавшись.
К несчастью, железнодорожник Бурда, ведавший шлагбаумом, заметил непорядок на переезде. Он схватил палку, на которой носил фонари к стрелкам и семафорам, и бегом кинулся к ребятам. Только теперь до него дошло, почему он так запыхался, пока поднимал шлагбаум.
Тем временем Габо пытался освободить Йожо. Он тянул его изо всех сил. Ну и тяжелый этот Йожо, как буковый пень! Вера, увидев старого Бурду, испугалась и бросилась наутек. Потом опомнилась и остановилась как вкопанная.
— Дуреха, вернись! — крикнул ей вдогонку уже весь потный и злой Габо. — Иди, оттянем цепь!
Йожо стонал и в отчаянии дергал рукой…
Вера бросила книги под насыпь и вернулась к мальчишкам… В конце концов совместными усилиями им удалось освободить руку Йожо из-под цени.
А теперь — бежать! Уже было слышно ворчание и пыхтение Бурды.
Когда они отбежали на приличное расстояние и Бурда увидел, что не сможет намылить им шеи, он остановился, оперся на палку и разразился бранью:
— Ах вы паразиты!.. Одни пакости у вас на уме, сопляки… Погодите, вот учителю пожалуюсь!..
Он что-то еще кричал, но троица уже улепетывала со всех ног. И остановилась, лишь почувствовав себя в безопасности.
Йожо держал ушибленную руку, как ребенка. Рука немного распухла.
— Болит? — спросила Вера.
— Что болит? — не сразу понял мальчик. Удирая, он совсем забыл о руке. Только теперь посмотрел на нее и, как будто сам удивившись, добавил: — Рука?
— Да, — кивнула Вера.
Рука была черной от машинного масла и болела, но Йожо, сжав зубы, сказал:
— Не болит… Только здесь, — он указал на плечо, — как будто вывихнул.
— Ничего, зато ты узнал, каково было Яношику[8], когда его пытали, — хлопнул Габо товарища по плечу и, показав щель между передними зубами, добавил: — А он висел на ребре, представляешь?!
Дорога к кирпичному заводику шла в гору. Покрытая толстым слоем пыли, она была вся в выбоинах. Проходя мимо заводских ворот, ребята через железные решетки увидели, что из глубины двора приближается управляющий Швец.
— Подождите, — шепнул неисправимый Габриель, — сейчас увидите, как он расфыркается.
Габриель сунул руку в карман штанов и достал кусок мела.
На кирпичной ограде завода была нарисована тень человека в шляпе. Возле тени стояли черные буквы: «ТСС!» К этому рисунку, которым немцы призывали к бдительности, направился Габриель. Белым мелом по черной тени он написал: «Берегитесь Швеца!»
