На лицах присутствующих отразилось крайнее смущение и неловкость.
Но больше всех удивился банкир. Ему и в голову не приходило, что его бывший одноклассник и друг детства Валерка Фомин настоящий вор в законе.
Преодолев волну изумления, Бугор с уважением и как можно тактичнее осведомился:
— А какое дело у тебя к нам?
— Да это и не дело вовсе, а так — просьбочка, — ответил Монах, как бы и не замечая никакой перемены в поведении собеседников. — Этот человек, — Фомин указал на сидящего за столом Гладышева, — мой давний школьный друг, я к нему очень привязан, и мне не хотелось бы, чтобы его оскорбляли или относились к нему как к голимому лоху.
Бугор, все поняв, зло уставился на банкира, который подставил его под разбор, как считал Алик, с крутым авторитетом. Про себя он решил при случае припомнить это Гладышеву, однако внешне пытался ничем не выдать своих эмоций.
Но перемена настроений Бугринова не укрылась от проницательного взгляда Монаха, и он предостерег:
— Если, не дай Бог, с ним произойдет какая-нибудь неприятность, я буду рассматривать это как личное оскорбление, — Фомин нисколько не заботился на этот раз о дипломатичности своего тона, — поэтому мне придется разбираться с вашим паханом.
— Да никто его не трогает, — вяло запротестовал Бугор.
— Это так, на будущее, — Монах сделал многозначительную паузу, после чего, желая расставить все точки над «і», продолжил: — Заметь, Алик, я не вмешиваюсь в ваши деловые отношения. Больше того, если банкир кроит от вас капусту, дайте ему немного по ушам, но только в этом случае, и ни в каком другом. Все. Надеюсь, мы поняли друг друга? — Вор в законе испытующе посмотрел на пацана. — Если возникнет необходимость встретиться со мной еще раз, вот мой телефон. — Авторитет написал на клочке бумаги несколько цифр и протянул его Бугринову.
Тот, пряча бумажку в карман брюк, понял, что разговор окончен, поднялся со стула и протянул руку Монаху:
— До свидания.
— Пока, — отозвался Фомин и добавил: — Удачи.
Когда за ушедшими закрылась дверь, Гладышев вопросительно посмотрел на старого приятеля:
— Думаешь, на них подействовало?
— Посмотрим, — неопределенно ответил авторитет, разминая в пальцах «беломорину», — во всяком случае, беспредельничать они больше не станут.
— Знаешь, — уныло протянул банкир, — я боюсь, как бы эта беседа не возымела обратного действия.
— Не бзди, Игорек, — заверил товарища пахан, — ничего они тебе не сделают. А если почувствуешь малейший прессинг со стороны этого бычьего кодла, сразу звони мне, не стесняйся.
