— Я к ним не отношусь, — ответил авторитет банальной фразой, — а если без балды, то всю эту грязь я ненавижу. По мне так лучше бычий кайф, я имею в виду водку, — пояснил Монах, — хотя оставляю за каждым его право дрочить так, как ему хочется.
— Хорошо, открою перед вами карты, — несколько задумчиво протянул полковник. — По имеющимся у нас данным, один из авторитетов преступной среды занимается крупной торговлей наркотиками. Но и это наш отдел особо не волновало бы, поскольку для данных дел существует своя служба. Но данные наркотики попадают в нашу страну из рук одной из южноамериканских спецслужб при посредничестве вышеозначенного авторитета. В обмен на это разведка иностранной державы получает от вашего коллеги секретную информацию, связанную с производством оружия, в том числе и атомного, — закончив последнюю фразу, Шароев выжидательно уставился на собеседника.
Тот никак не отреагировал на услышанное, по крайней мере внешне. Прерывая возникшую паузу, Монах спросил:
— Так ты, гражданин начальник, привез меня сюда, чтобы я вместе с тобой пожурил этого пахана или сходил к нему в гости и погрозил пальчиком? — В голосе говорящего сквозил неприкрытый сарказм. — Не по адресу обратился. У меня ведь только кличка Монах, на самом деле я уголовник и не имею права осуждать себе подобного за то, что он неправедно наживает лавэ. В данном случае тебе нужен настоящий священник.
— Я ценю ваш юмор, Валерий Николаевич, — процедил Шароев без тени улыбки, — но тут дело серьезное. Я не собираюсь взывать к вашей гражданской совести, но послушай, Монах, — полковник неожиданно перешел на «ты», называя кличку авторитета, — если бы ты знал, сколько здоровых, но по молодости глупых мальчишек и девчонок отправляются в психушки и на кладбища из-за таких вот твоих дружков.
— Никто из моих корешей не занимается таким паскудным делом, — возразил Фомин.
— Ты абсолютно уверен?
— На все сто, — ответил, как отрезал, вор.
— Не спеши с выводами, — предостерег его полковник, — ты еще не все знаешь.
— В моих корешах я не сомневаюсь, — настойчиво продолжал утверждать Монах, — а если кто-то из них и скурвился, подписавшись под такую бодягу, он мне не кореш.
Шароев встал с кресла и принялся мерить широкими шагами кабинет, переходя от письменного стола к стоявшему в дальнем углу серому металлическому сейфу. Он заметно нервничал.
Остановившись напротив сидящего на деревянном стуле Фомина, он спросил:
— Ты можешь нам помочь? Если ты окажешь нам содействие, я гарантирую тебе отсутствие всяческого пресса со стороны ментов.
