– Расскажет о чем? – нахмурилась Маша.
– Я лучше помолчу. Просто… спроси своего Николая о… нет, правда, это не мое дело, – и красивое, тонкое лицо Роберта отразило такие муки и сомнения, что Маша похолодела.
– Расскажи ты. Я никому не скажу.
– Не в этом дело. Я не этого боюсь, понимаешь? Я бы не хотел быть тем, кто приносит дурные вести. В конце концов, я уже доставил тебе немало беспокойства в прошлом. Я рад, что все обошлось, и, на самом деле, бизнес – жесткая игра. Что ж поделать.
– Ты меня пугаешь.
– Вот именно этого-то я и не хочу, – вздохнул Роберт и улыбнулся, но грустно, а не радостно, так, как улыбаются, сообщая о том, что в анализе крови много лейкоцитов. Может быть, ничего страшного, но и хорошего ничего.
– Ты уже это сделал. Лучше будет, если ты перестанешь рассказывать мне тут про мораль и объяснишь, в чем дело. У Гончарова кто-то есть? Другая?
– Что? – вытаращился Роберт, а затем расхохотался. – Нет-нет, ты меня неправильно поняла, Маша. Дело не в ваших отношениях. Я уверен, что он любит тебя так, как ты того заслуживаешь. Ладно. В конце концов, у меня есть перед тобой определенный долг – в том самом моральном смысле, над которым ты посмеиваешься. Я благодарен тебе за все, что ты сделала. И за то, что ты НЕ сделала. Так что слушай.
Глава 17
«Ходют тут всякие, а потом ложки пропадают»
Ольга Дмитриевна Чезганова, действительно, была невестой хоть куда. Однако не для Роберта же! Нет, конечно, Роберт ей нравился, но она бы ни за что не назвала эти отношения чем-то серьезным. В конце концов, он-то лучшим женихом не был. Да, молод, да хорош собой и не без таланта. Но замужество – это не только то, что происходит в спальне, но и то, о чем пишут в банковских выписках. Хватало и того, что Колька-олух удумал жениться на непонятно ком, да еще всех их притащил знакомиться, словно они – одного поля ягоды. Не то что поле, между ними лежит видовая, классовая, какая угодно пропасть. Но – нужно улыбаться. Николай Гончаров – это сила, а с силой не стоит бороться, силой нужно учиться управлять. Что Ольга и делала. Иногда – прямо при Роберте Левинском, словно он был безмолвное и бессловесное существо, неспособное даже понять, о чем говорят, пока он чертит трехмерный план бизнес-центра. Но он – понимал.
– Ты хочешь сказать… не совсем уверена, что я поняла, – хмурилась Маша, пытаясь осознать то, что услышала только что. – Она же всегда так поддерживала меня, помогала. Созванивалась с нужными людьми.
