Вставать в доме Николая было особенно тяжело, ибо рядом лежал змей-искуситель, готовый в любую минуту отменить и работу, и весь день, объявив какой-нибудь выходной в честь особенно удачной яичницы-глазуньи.
– Но разве тебе самому не нужно на работу? – смеялась Маша, разглядывая своего взрослого серьезного жениха, переворачивающего кухню вверх дном ради двух тарелок с завтраком.
– Ну ее, – качал головой Николай. По необъяснимым причинам из них двоих именно Маша была более привязана душой к тому, что происходило на их поле. Ее тянуло туда, и ей так нравился вид на зимний поселок сейчас, когда все канавы и траншеи присыпало белым и остались только красивые дорожки и заборчики, новенькие домики, таунхаусы и дуплексы в уже отстроенной первой очереди поселка, теплый свет в окнах. Канадская технология позволяла лепить домики, как горячие пирожки, и к Новому году в первых домах уже собирались давать ключи.
– У меня встреча с рекламщиками, Коля. Мне нужно попасть на поле. – Маша сидела, завернувшись в плед, на высоком стуле и болтала ногами в ожидании завтрака.
– Рекламщики? Что, Ольга решила усилить воздействие на несчастную целевую аудиторию? Неужели продажи ее не устраивают? – покачал головой Николай.
– Зимний блок рекламы отличается от летнего, но мы собираемся сделать нечто новое к весне. Кроме этого, я хотела заехать в контору, взять документы по земле под парк. Ольга просила завезти.
– Гхм, а они уже готовы? – удивился Николай. – Так быстро?
– Регистрация протокола идет месяц, – пожала плечами Маша. Слушания в деревне прошли «на ура», и это, между прочим, не без помощи Маши Кошкиной. Весь ноябрь она потратила на то, чтобы сделать ознакомительные материалы, обойти жителей деревни, еще раз поговорить с людьми, опросить их мнение. Результат – слушания вышли гладкими и ровными, как вода в горном озере. Никто не бросил камня, не пустил по воде кругов, даже ветер не подул. На все слушания ушло всего два часа.
– Ох, откуда в тебе столько желания работать, не понимаю.
– Слушай, а давай устроим в поселке праздник в связи с выдачей первых ключей, – ответила Маша, игнорируя вопрос о своих амбициях. – Ты понимаешь, я езжу мимо, вижу столько незаконченных поселков с домами, как обломками недолеченных зубов, – там масса людей заплатила деньги, чтобы не получить ничего. Все вокруг боятся, что строительство за городом будет долгостроем.
– Любой, кто приедет к нам на поле, поймет, что «Русское раздолье» – живой поселок.
