Мишель качает головой, словно пытаясь стряхнуть тот же холод, что пронизывает мои руки.
— Что бы ни было, мы сегодня закрыты, может и завтра тоже.
— Я могу чем-то помочь?
— Когда мы откроемся, поможешь мне оформить большой зал, который мы переделаем в новое крыло для новой выставки. Твоя мама сказала, что ты — хороший дизайнер.
Странное тёплое чувство растекается внутри меня. Оно очень похоже на гордость. Это моя мама сказала?
— Какого чёрта здесь происходит? — Кричит Тайлер с того места, где полицейские перегораживают ей путь.
Устало махая, Мишель говорит.
— Вводи её в курс дела. Я напишу подробности и то, когда откроемся, в письме.
Я киваю, потом подхожу к Тайлер. Она позволяет мне взять себя под локоть и вывести её на улицу. Мы садимся через дорогу и смотрим на мигалки полицейских машин.
— Что ж, этого я никак не ожидала, — произносит она после того, как я ей всё выкладываю. — И это действительно вещи твоей мамы? То, что в грузовике, принадлежит ей? Откуда у людей вообще могут быть древнеегипетские артефакты?
Я пожимаю плечами, не зная, что ответить.
— Полагаю, есть откуда.
— Вы, ребят, по всей видимости, неприлично богаты. Вы, наверное, бывали в разных странах пока ты росла?
— Мы ездили в Каир время от времени, посещали города поблизости, но чаще всего, мы ездили на день к Нилу.
— Крутые машины?
— Машины вообще не было.
— Ну, может тогда частный самолёт?
— Не думаю, что мои родители вообще когда-нибудь летали куда-то. Перелёт сюда был первым за всю мою жизнь.
— О, Бога ради! Некоторым людям надо запрещать быть богатыми.
Я пожимаю плечами.
— И, очевидно, кто-то может убить, чтобы стать богатым. — Я снова смотрю на двери. Сегодня здание, возвышающееся над нами, кажется довольно зловещим. Кто ещё караулит его, в ожидании?
Может, они до сих пор где-то здесь? Может, они следят и за мной?
— Да уж, водителю хреново теперь. Что ж, буду думать о нём, всё равно не работаем. — Она вытаскивает свой телефон и строчит сообщение, пока я откидываюсь на спину и позволяю солнцу играть на моём лице. Облака сегодня маленькие, удивительно, что небо не полностью затянуто ими.
Я скучаю по сухой жаре. Я скучаю по тому, как чувствую воздух, когда вдыхаю его, подобно тому, как ландшафт делает тебя частью себя, впуская с каждым новым вдохом.
Сириус сказал мне, что осенью приходят падающие ветра Санта-Ана, напоминающие ветер в пустыни. Это его любимое время в году. Не могу дождаться.
Я смотрю на Тайлер.
— Хочешь, поедем домой к брату? У него есть… телевизор. И бассейн.
