— Нет, Володенька, я пойду, — ласково, но с какой–то ноткой превосходства сказала она.
- Не пойдешь, — упрямо повторил он.
- Пойду, — так же ласково и уверенно сказала она.
- Ну и катись!..
Он резко повернулся и напролом через кусты, не разбирая дороги, кинулся в темный лес… Злость и отчаянье душили его. Он быстро шагал по лесу, сам не зная куда. Запинаясь о невидимые в темноте корни, он почти падал, но не сбавлял шага. Голову дурманила какая–то пьяная муть, все плыло, и качалось перед глазами. «Какая гадость — пить!» — подумал он, морщась от этого непривычного, нелепо — беспомощного состояния. Нужно было что–то быстро понять и решить, но мысли путались в голове. Импульсивно, не отдавая себе полного отчета, зачем, он вдруг решил идти на базу футболистов и вернуть Галю. Было бы еще лучше по дороге догнать их и драться с двумя, яростно и ожесточенно, — ему очень хотелось драться, хотелось сейчас, как никогда.
Он торопливо вышел на дорогу, но тут вспомнил, что не знает точно, где эта паршивая база футболистов, где ее искать. В темной массе лесов вокруг озера то здесь, то там мерцали огни, но к какому из них идти, он не знал. Он наугад пошел влево, смутно помня, что база должна быть где–то в той стороне.
Бледная, утратившая свое сияние луна по временам скрывалась за облаками, и тогда наступала совершенная тьма, в которой он ничего не видел. Шел, выставив вперед руки, как слепой, чтобы не наткнуться на дерево. Луна снова осветила окрестность, и он увидел, что дорога здесь делает петлю, огибая неглубокий, но длинный овраг. В нетерпении он решил срезать путь, сбежал в овраг, но здесь луна опять ушла за облако, он оказался в полной тьме посреди мелколесья и колючего кустарника. Ориентируясь наугад, он брел, продираясь через кусты, царапая руки, проваливаясь в какие–то ямы, спотыкаясь о камни. Это был совсем не тот лес, что еще час назад. Тот был ясный, открытый, пронизанный голубоватым льющимся лунным светом — а этот, без луны, был темный, мрачный, глухой. Какие–то сучки и корни, словно крючья, хватали его за ноги, невидимые ветки били по лицу. Он заблудился…
Когда он вернулся к палаткам, уже рассветало. Небо сплошь затянули плоские серые облака, все вокруг было пусто, бледно — рассвет точно стер серебристые краски лунной ночи, но не запасся яркими красками для наступающего дня. Горы скучно громоздились вокруг, вода в озере под порывами ветра морщилась и серела. У догоревшего кучкой пепла костра валялись консервные банки, объедки, всякий сор и пустые бутылки.
