Я шла за Джеймсом, квартал за кварталом. Мои ботинки были грязными, ветхими и рваными, и вскоре я почувствовала, что отваливается подметка, но не остановилась. Я была готова следовать за ним до конца мира. Он повернул вправо – я повернула вправо, он свернул налево – и я последовала за ним. Наконец Джеймс вошел в большое здание и исчез. Я посмотрела на табличку с адресом. Уилсон-авеню.
Я стала ждать, когда он выйдет оттуда. Небо было мутное, как зрачки бездомных на улице. Спустя всего пару мгновений после того, как Джеймс скрылся в здании, хлынул сильный дождь. Казалось, это даже не дождь, а осколки раскаленного стекла. Как будто там, наверху, Бог разбил стакан с водой и скинул осколки на землю. Я тут же вымокла до нитки, но не сдвинулась с места. Но книгу тотчас же прикрыла, это уже было рефлекторно. Через какое-то время дождь прекратился. Прождав ровно час и двадцать девять минут, я ушла домой.
Да, когда-то я была нормальной, доктор. Была. Слушала идиотские песенки по радио, улыбалась, когда ни попадя, и все такое прочее. Я была милой маленькой девчушкой с невинными мыслями. А потом улыбка стерлась с моего лица. И я перестала слушать песенки про любовь. Их заменили голоса в моей голове.
– Звонили из школы, – сообщила Дейзи, сидя за столом и рассматривая свои ногти. – Сказали, что ты совсем с катушек слетела на уроке и вышла из класса.
Она жестом показала мне, что я должна сесть перед ней. Я закрыла входную дверь, кинула рюкзак на пол и вошла в кухню. Села. Длинные мокрые волосы спадали на плечи, и я дрожала, как котенок под дождем.
– Ты что, думаешь, это все игрушки, что ли? Что жизнь – игрушка, что все вокруг тебя – это просто шутка? – начала Дейзи. – Правда, все, что ты делаешь, – это сидишь и читаешь свою дурацкую книгу. Неужели ты думаешь, что и Олли тоже был шуткой?
«Не пытайся зайти с этой стороны, Дейзи. Пожалеешь».
Ноздри Дейзи расширились, и она нервно постукивала пальцем по столу. Потом сказала:
– Я больше не могу это терпеть! Неужели ты не понимаешь?! Нельзя так себя вести и оставаться безнаказанной! Прогуливать школу… И не разговаривать! Как ты парня-то себе найдешь? Если ты и дальше будешь вести себя в том же духе, на тебя никто и не посмотрит! Как ты устроишься на работу? Что ты будешь делать со своей жизнью? Ты вообще об этом думала?!
Думала ли я? Думала ли? Хороший вопрос.
– Ответь мне! – заорала она.
Молчание. Я любила молчать. Думаю, частично я просто к этому привыкла. Своего рода зависимость. Как будто я – пустая чаша. Я написала эту фразу на листке бумаги и показала ее вам однажды, доктор, помните? Помните, что вы ответили мне тогда? Своими невинными губами вы сказали: «Ну, возможно, эту чашу необходимо наполнить…» Наполнить чем, вы, невежественный кретин? Водой, что ли? Ха-ха. Нет уж, я предпочитаю заполнять ее молчанием.
