– Добрый вечер, джентльмены! Как у вас дела?
– Спасибо, нормально, а у тебя? – обменявшись с ним рукопожатием, спросил Кипреев.
– У меня в целом неплохо. Но у одного господина они обстоят хуже некуда… – вздохнул Станислав. – Об этом я и хотел бы рассказать. Помните вчерашнего усача, пана Прыльчика? Сегодня в обед он спешно улетел домой.
– А что за причина? – Борис сразу понял, что дело очень серьезное.
– У него СПИД… – развел руками Мистецкий. – Последние пару недель пан Прыльчик испытывал недомогание, постоянно температурил, и два дня назад прошел обследование в местной клинике. А сегодня утром пришел ответ: у него клиническая фаза вирусного иммунодефицита. Для него это был страшный удар. Он спешно рассчитался и тут же отправился в аэропорт – около четырнадцати часов по местному времени отбывал рейс в Германию. Кстати, похожие симптомы выявились еще и у двоих англичан. Вчера они сдали анализы и сейчас с ужасом ожидают приговора врачей.
Несколько переменившись в лице, Василий осторожно поинтересовался:
– А он, этот пан Прыльчик, заразился дома или здесь?
– Врачи считают, что здесь. Да это и не удивительно. Пан Прыльчик был завсегдатаем здешних массажных салонов. Ему очень нравились девушки до восемнадцати. Он на «Му-Уэту» отработал три месяца, и все это время ездил по салонам. Здесь же это все очень дешево… Неловко признаваться, но самое грустное, что там бывал и я. Теперь хожу и думаю: а нет ли у меня в крови этого проклятого вируса?! Вот поэтому-то к вам и подошел, чтобы предупредить. Я уже дал зарок – теперь даже под дулом автомата не соглашусь вступить с кем-то в связь. Но дай бог, чтобы это меня миновало!
– Ну так проверься! Что уж мучиться-то? – На лице Кипреева было написано сочувствие.
– Анатоль! – грустно усмехнулся Станислав. – Вся беда в том, что вирус можно выявить в лучшем случае через месяц после заражения. А у меня последний контакт был только вчера. Теперь меня ждет месяц сомнений и терзаний. Стариков своих жалко. Они живут под Краковом. Если со мной что-то случится, они этого не переживут…
Вскоре началась погрузка, и автобус, захрипев мотором, покатил в сторону Рабуби. Судя по всему, о случившемся с Прыльчиком знали все, поскольку в отличие от сегодняшнего утра в салоне царила задумчивая тишина, разбавляемая лишь надсадным рычанием дизеля и перебиваемой атмосферными помехами африканской народной музыкой, доносящейся из динамиков радиоприемника водителя. Столь же молчаливо прошла и выгрузка у общежития.
