Даже три недели спустя, после того как они побывали на нескольких десятках светских мероприятий, их появление постоянно вызывало всеобщий интерес. Кэт надеялась, что слухи наконец дойдут до ее бабушки. Она одобрит. Или осудит. Будет видно. Но она продолжала молчать, не звоня и не отвечая на ее звонки.
К столику их всегда провожал завороженный шепот, содержания которого они не могли разобрать. Все это Кэт уже прошла пять лет назад, после скандала с Бенсоном Винтерсом. Пристальное внимание. Грязные комментарии, порой намеренно громкие. Преследования прессы. Стыд и смущение. Все это не прошло бесследно, оставив шрамы в ее душе. И разрушив карьеру Бенсона.
Гейб выжал из себя улыбку:
— Если ты не перестанешь смотреть на меня, как на блюдо, о заказе которого жалеешь, люди никогда не поверят, что мы влюблены.
— Мы не влюблены.
— Нет, — согласился он. По какой-то нелепой причине ее ответ ранил его. — Но мы пытаемся убедить окружающих, что безумно влюблены. Что страстно, нереально влюблены друг в друга. Самое малое, что может помочь, — это твоя улыбка.
— Хорошо. — Она попыталась расслабиться и улыбнуться. — Может, стоит поговорить о чем-то нейтральном?
— Что угодно, лишь бы ты перестала смотреть на меня так, будто в любой момент готова сорваться. Как насчет… Расскажи, что ты делала в Европе. Где жила? Чем занималась?
— Я жила в Италии. Если быть точнее, во Флоренции. Я работала в баре и еще в паре мест. И училась.
— Что изучала?
— Ювелирный дизайн.
Обычный разговор. Но по какой-то странной причине Гейб замкнулся в себе. Похоже, обычный разговор им тоже не под силу. Видимо, единственное, где сходятся их интересы, — это в спальне.
— Ювелирный дизайн, — повторил он.
— Два года. — Его реакция заставила Кэт осторожничать. — Затем в течение трех лет я практиковалась, пытаясь узнать как можно больше, чтобы получить работу в самой лучшей компании.
— И кого же ты считаешь самым лучшим? — тихо произнес он.
Кэт стало не по себе. Внутренний голос подсказал ей, что что-то не так. Минуту назад перед ней сидел обычный, здраво рассуждающий мужчина. А теперь он превратился в хищника, выслеживающего добычу, готового накинуться на нее из-за одного неверного слова.
— Данте. — И это случилось. Неверное слово. Она нервно затараторила: — Все из-за «Страстного желания». Я влюбилась в него с первого взгляда. Всегда умоляла бабушку показать мне ожерелье. Я мечтала узнать, как создаются подобные шедевры. Лучшие из лучших. Что-то не так, Гейб?
