— Что не так, Люсия? Что ты скрываешь?
— Ничего, кроме собственного имени. Я хотела познакомиться с дедушкой, чтобы понять, какой он есть на самом деле. И чтобы при этом он не знал, что я — дочь Кары Моретти. Я тут под фамилией бывшего мужа.
— Насколько я помню, они знают лишь о моем существовании. Не думаю, что им стало известно о моей сестре.
— Это так, — подтвердила она.
— Он обидел тебя — даже не думай отрицать. Я всегда чувствую твою боль.
Люсия хотела возразить, но потом поняла, что это бессмысленно. Брат знает ее слишком хорошо.
— Ладно. Но это никак не связано с действиями или словами Примо.
— Тогда в чем дело?
Она повернулась на каблуках и прошла по коридору, остановившись у дверей кабинета.
— Я работаю на него, — начала она тихим голосом. — А он очень добр к своим работникам.
— Но?..
Она посмотрела на брата через плечо. На этот раз ей удалось сдержать слезы, но от этого Гейбу стало еще беспокойнее.
— Дело не в том, кто я. А в том, кем я не стану. Гейб, я не хочу работать на него. Я хочу быть его внучкой. Я хочу того, чего у нас никогда не было. Семью. — Прежде чем он сумел ответить, она распахнула первую дверь и, постучав во вторую, широко ее открыла.
— Мистер Моретти.
— Приглашайте.
Его голос был низким и глубоким, окрашенным легким тосканским акцентом. В нем звучала забытая мелодия, зов многих поколений предков, заставивших Гейба почувствовать, как что-то сжимается в его груди. Гейб замер, разрываясь между желанием утешить сестру и увидеть деда.
Люсия решила за них обоих. Она сделала шаг назад и покачала головой:
— Все в порядке.
Затем сжала кулак правой руки, оставив выпрямленным лишь указательный палец. Слегка согнула его. Гейб сделал то же самое. И их пальцы соединились. Так с самого детства их приучила делать мама. Это было их секретное признание в любви. Символ поддержки и силы.
— Иди, — прошептала она.
— Мы не закончили, — предупредил он шепотом. Затем сделал несколько шагов вперед и оказался лицом к лицу со своей копией лет через пятьдесят.
Примо медленно встал.
— Ты очень похож на своего брата Северо. Вас можно принять за близнецов, — пробормотал он.
— Я не считаю его своим братом.
Примо пожал плечами:
— Меня это не удивляет. Понятно, что ты обижен на нас. Твой отец поступил неправильно.
Это удивило Гейба.
— Согласен.
Дед хрипло рассмеялся:
— Ты не ожидал, что я скажу подобное о собственном сыне? — Подойдя к искусно гравированному хьюмидору, он достал сигару. — Будешь?
