Председатель призвал к голосованию за вторую номинацию, и снова половина присутствующих закричали «За!»
— Номинация подтверждена, — сказал председатель, стукнув молотком по кафедре. — Будут ли другие кандидатуры?
Зал молчал. Битва разразится между Мирабетой и Эндреном.
— В соответствии с традициями, — сказал председатель. — Мы продолжим речами. Кто выступит за кандидатов?
Встали почти все присутствующие, кроме Мирабеты и Эндрена. Лоссит выбрал одного, потом второго. Пока процессия советников превозносила достоинства то Мирабеты, то Эндрена, Элирил услышала по меньшей мере два удара колокола из колокольни Зала Совета. Речь держали не все присутствующие, но и этого было достаточно, чтобы подтвердить то, что они и так знали — голосование пройдет с небольшим отрывом.
Всё это время Элирил не отрывала глаз от дверей, ожидая, когда прибудут жрецы Тира с телом Кендрика. Она знала, что тётя позаботилась об этом, и знала, что труп Селькирка назовёт имя своего убийцы. Долгое отсутствие жрецов раздражало её всё сильнее. Но Мирабета не показывала никаких признаков волнения или нетерпения.
Когда наступил короткий перерыв, уоллмены подошли к своим лордам и леди, чтобы дать совет или получить короткие инструкции.
— Отрыв будет небольшим, — сказала Мирабета племяннице. — Слово не взяли ни Инмин, ни Вирдон.
— Я это заметила, — ответила Элирил. Она прочистила горло. — Тётя, когда прибудут жрецы с телом Кендрика?
Мирабета улыбнулась и прошептала:
— Они сейчас снаружи. Я устроила так, чтобы их задержали на улицах.
Элирил не смогла скрыть удивления.
— Зачем?
Мирабета коснулась своей волшебной серьги.
— Чтобы их появление произвело драматический эффект. Смотри, племянница.
Председатель ступил на помост и снова открыл заседание. Элирил и остальные уоллмены вернулись на свои места.
— Продолжим речи, — заявил Лоссит.
Прежде чем успел встать кто-либо ещё, Мирабета, нарушив традиции, поднялась на ноги, желая получить слово. По залу пробежал удивлённый шёпот. Неожиданный поступок графини, казалось, застал представителя врасплох, но он быстро взял себя в руки.
— Графиня Селькирк. Желаете… высказаться?
Мирабета вышла из-за стола и зашагала к постаменту. Она опёрлась руками о кафедру с выражением сдержанной скорби.
— Это заседание преждевременно. Кендрик был для меня не просто главой государства. Он был моим возлюбленным кузеном.
По всему залу раздались удивлённые возгласы. Их перекрыл голос Терба. С покрасневшим лицом и трясущимся брюхом он возмущенно заговорил:
