— Какая жалость, графиня, что вы никогда не использовали свой острый ум на благо обществу.
— Как раз напротив, Эндрен. Именно этим я занимаюсь всю свою жизнь. И планирую продолжать в том же духе. В качестве главной правительницы.
Эндрен сощурился от такого открытого заявления об амбициях Мирабеты, но в ответ вежливо кивнул.
— Увидим, — сказал он, повернулся к Элирил и поклонился ей. — Госпожа Элирил, вы, как всегда, прекрасны. Какая жалость, что вы так и не вышли замуж.
Элирил присела в реверансе, задумавшись о том, как могли бы звучать крики Эндрена, если бы она принесла его в жертву Шар.
— Какая жалость, что ваша супруга покинула этот мир, — невинно ответила она.
Эндрен хотел было ответить гневной ремаркой, но из ротонды вышел человек и крикнул:
— Отец! Председатель собирается открыть заседание.
Младший Корринталь был на голову выше отца. Челюсть у него была твёрже, фигура — тоньше, борода короче, а седых волос пока не было, но глаза и и нос были так похожи на отцовские, что не оставалось никаких сомнений, чей это сын. На поясе он носил тяжёлый клинок со стилизованым под розу эфесом, а на шее — ожерелье со священным символом, другой розой, знаком Латандера, повелителя утра.
Элирил мгновенно его возненавидела. Душа этого незнакомца сияла, как солнце. Она не стала смотреть на его тень, когда юноша приблизился.
— Мой сын, — сказал Эндрен. — Абеляр Корринталь.
Мирабета улыбнулась и протянула руку, которую Абеляр поцеловал.
— Он не мог быть никем иным, — сказала Мирабета. — Приятно познакомиться, молодой сэр. Насколько я понимаю, в прошлом вы были искателем приключений?
Презрение, которое тётя ухитрилась вложить в словосочетание «искатель приключений», заставило Элирил улыбнуться.
— Ошибка молодости, графиня. Теперь я служу Саэрбу и своему отцу.
— И Латандеру, — добавила Элирил, не сумев скрыть яд в своём голосе.
Абеляр с интересом взглянул на неё.
— Действительно, я зову владыку утра своим покровителем.
Мирабета представила Элирил.
— Моя племянница и уоллмен, Элирил Хравен.
Под взглядом карих глаз Абеляра девушке стало неуютно. Ей показалось, что тот видит её насквозь, знает всё её секреты.
— Госпожа Элирил, — произнёс Абеляр, склоняя голову. — Мне… уже доводилось слышать ваше имя.
Элирил не смогла заставить себя присесть в реверансе или заговорить — только выдавила полуулыбку. Прикоснувшись к своему священному символу, она решила при первой же возможности убить Абеляра. Юноша так пристально её рассматривал, что девушке хотелось закричать: «Хватит на меня глазеть!»
