Эта мысль улучшила его настроение. Он снова решил связаться с Эревисом и Ривеном…
Взгляд Магадона привлекло неожиданное движение возле дуба. Мать-енотиха и её отпрыски карабкались вверх по стволу. Малыши карабкались неловко, но страх придавал им скорости.
Нахмурившись, Магадон огляделся в поисках хищников, но в пределах его ночного зрения не было ничего необычного.
Облака поглотили полумесяц Селуне, и жужжание насекомых немедленно стихло. Лошади и мулы, стоявшие на привязи у фургонов, зафыркали и забили копытами землю. Заметно похолодало. Магадон покрылся гусиной кожей. Он ощутил в воздухе магию. Несколько мужчин, храпящих у костра, беспокойно заворочались во сне, замахали руками, как будто отгоняли кошмары.
Сердце Магадона заколотилось. На какой-то миг он испугался, что заснул, что слова Гратана ему приснились, что стены, которые он выстроил вокруг своего разума, рухнули, и скоро он услышит голос отца, увидит, как корчатся в пламени люди. Руки задрожали, но он справился с этим, сказал себе, что это не сон.
Он взял в руки лук, поднялся на ноги, и с трудом наложил стрелу на тетиву. Привычное движение успокаивало. Он обернулся кругом, оглядывая равнину, но не увидел ничего необычного — только трава, старый дуб, несколько других одиноких деревьев. Магадон шагнул к костру и встряхнул спящего Тарка.
— Вставай, — приказал он. — И поднимай остальных. Быстро и тихо. Что-то идёт.
Тарк не пошевелился. Не шевелился никто.
— Вставайте! — сказал Магадон, пнув его ногой.
Туловище Тарка соскользнуло с бочки, на которую опиралось, но ни он, ни другие караванщики у огня даже не шелохнулись.
Магадон выругался. На Тарка и остальных наложили заклинание. Стоит ли поднимать тревогу, предупредив нападавших, что он знает об их присутствии? Похоже, другого выхода не было.
— Не спит здесь хоть кто-нибудь? — закричал он. — Гратан?
Крики лишь сильнее напугали вьючных животных, но никто на них не отозвался.
Магадон был один. Возможно, способности его разума спасли проводника от действия заклинания, которое погрузило в беспробудный сон остальных караванщиков. Магадон облизал губы, сглотнул, и сфокусировал разум на наконечнике своей стрелы, зарядив его ментальной энергией. Наконечник засиял красным. Теперь стрела могла пронзить латный доспех.
Магадон обшаривал взглядом ландшафт. Он выровнял дыхание, унял дрожь в руках и сохранял спокойствие. Зачерпнув ментальную энергию, он окружил себя прозрачным барьером, который отразит летящие снаряды. Окутанный силой собственного разума, он медленно поворачивался кругом и искал цель.
