— Почему Наместник, зная, что нас истребляют не вмешался? Он мог бы…
— Не мог. Да, когда вручали дары, нам досталось многое, но наравне с этим каждый из воинов испил чашу до краев наполненную ответственностью и долгом. Мы физически не можем убивать мастеров, если их предательство не доказано.
— Проклятая Твердь! — выругался Лазар. — Выходит, что мою мать и отца погубили мастера.
— Да. Ведь они мастера не только в ювелирном или кузнечном деле, но и в интригах.
— И многие знают, как обстоят дела на самом деле?
— Нет. Только главы родов.
— Но я же тоже, — возмущенно воскликнул Лазар.
— Мальчишка! Ты мотаешься по миру, ища удовольствия. Извини, но по мне ты забыл, что такое долг.
— Я устал.
— Все устали, — глухо сказала тара Фенд, а Лазар впервые заметил у нее морщины на лице. Воины начинают стареть, когда увядает душа. Жить вечно тяжело, многие уходят к предкам, когда понимают, что их сущность с трудом держится за материальное тело. — Я пойду, а ты подумай!
— Стой! Что за артефакт создал мастер!
— Каменная чаша, когда она до краев наполнится кровью воинов, у мастеров проявятся дары создателей.
— Я…
— Думай, а я ухожу.
Тара Фенд тяжело поднялась, и по дому прокатилась волна магии. Лазар с удивлением узнал плетение, защищающее от подслушивания. Воительница продумала все. Он же глупец, думал, что устал от жизни и постоянных интриг в ней. Теперь же гар Корем осознал, что то были лишь игры, по сравнению с суровой действительностью. И его глупые "побеги" и бесшабашные выходки остались в прошлом навсегда.
Тара Фенд же думала совершенно о другом. Она сочувствовала Лазару, сорвав завесу из лжи, Илва изменила его жизнь. Но жалеть о содеянном было бы глупо, поэтому воительница просто выкинула все из головы. Ей предстоял очень сложный разговор с благородной Биар. Девчонке придётся кое‑что сделать, иначе погибнуть может не только она.
