Позже Эмили выяснила, что один благородный господин построил этот дом в 1877 году для любовницы, бывшей великой страстью его жизни. Рассказывали, что она обожала открывавшийся оттуда вид, и тогда он уговорил ее бросить камень в направлении моря, а там, где камень упал на землю, выстроил дом, хотя с точки зрения инженерии это было сущим кошмаром. Дом расположился в гуще деревьев, его ниоткуда не было видно, кроме как с моря у берега, и если смотреть оттуда при волнах, то казалось, что дом цеплялся за скалу — почти отчаянно, — будто боялся упасть. Казалось, что это даже и не в Англии вовсе, перспектива открывалась ясная и широкая: только желто–зеленые деревья и плоское голубое море, Средиземное, быть может. Бен с Эмили отыскали дом в тот первый Новый год, когда, чтобы убежать из грозящего невесть откуда бедой дома Фрэнсис и Эндрю (в конце концов, Кэролайн все еще жила в нем), они набили вещами его машину и подались на побережье Девоншира, веря, что доберутся туда, куда им и хотелось. Они ехали и ехали вдоль побережья с расположенными на нем мертвыми городками, мимо по–зимнему печальных гостиниц, и Эмили начинала терять терпение: может, с их стороны было безумием не подыскать заранее что–нибудь приличное, особенно в первый Новый год, который они встречали вместе, — она вовсе не хотела, чтобы праздник обернулся бедствием. Она уже собиралась предложить, может, лучше отправиться в глубь острова и найти себе маленький сельский паб: там обычно елку новогоднюю наряжают, говорила она, а может, и местечко окажется таким, какое славно увидеть в новом году, — как раз когда Бен повел машину вверх по круто забиравшей вверх дороге, зигзагами уходя от моря. Когда же они одолели последний поворот, то увидели старомодную вывеску: «Приют Шаттеров. Размещение. Питание вечером».
— Попробуем здесь? — спросил Бен. Эмили кивнула (не без сомнения), и он направил машину в ворота; по подъездной дорожке ехали, казалось, вечность в окружении деревьев, но в конце концов выбрались на открытое место, где и стоял просторный старинный деревенский дом: совершенный, неземной, словно по волшебству там возведенный. Бен поставил машину на стоянку, и они вышли из нее. Вокруг не было никого. Где располагался вход, было непонятно, да и дом вовсе не выглядел гостиницей, может, знак на дороге был старым или еще что. Ветер задувал резко и пронизывающе, Эмили куталась в жакет. Было четыре часа, небо казалось высоким и голодным, оно жадно пожирало остатки зимнего света. Они прошли до дальнего конца дома, зашли в каменный портик, чувствуя себя незваными гостями. Не было никакого звонка или колокольчика, и после нескольких бесплодных попыток достучаться Эмили попробовала повернуть бронзовое кольцо на гигантской дубовой двери. Та со скрипом отворилась, и им навстречу пахнуло теплым воздухом.
