— Ты говори, я тебя слушаю — произносит Оля, жадно взирая в маленький дисплей, словно там происходит нечто невероятное. Будто орава хоббитов насилует Белоснежку, у нее в телефоне, а той это нравится.
Мои пальцы с силой сжимают коробочку в кармане пальто, они становятся красными, а меня заполняет гнев. Хочется крушить и ломать, хочется выбросить кольцо в урну, а затем сжечь ее. Но вместо этого, я запихиваю его поглубже в карман, считаю до десяти и произношу:
— Давай отложим телефоны и просто поговорим, хотя бы эти пять часов, что будем в пути — слова из моих уст уже не такие спокойные, они похожи на крик о помощи, они напоминают стон удава, которому не дают, во время брачного периода.
Но она говорит, что ей нужно помочь подруге, что нужно следить за своей группой в вк. Нужно быть в курсе всех новостей. Оля еще много чего говорит, но я ее уже не слушаю, ведь все это бессмысленно, все это, мы уже проходили.
— Если ты продержишься пять часов без телефона, я подарю тебе пса.
Ее глаза начинают блестеть, о да, я знаю, чего хочет моя девочка. Она мечтает о собаке, похлеще малыша из той озабоченной сказки про Карлесона.
— Ты купишь мне хаски? — спрашивает Оля, и я киваю в ответ, хоть и понимаю, что все деньги ушли на обручальное, пока никому не нужное, кольцо.
Для нас я снял целое купе, ведь никто не защищен от того, что его соседом в поезде, станет какой–нибудь псих. Который всю дорогу будет казаться милым и безобидным толстяком, а на деле окажется коллекционером людских пальцев, которых у него в коллекции будет больше ста штук. С таким соседом ты больше не посидишь за компьютером и не позвонишь друзьям. Ведь у тебя больше не будет пальцев на руке чтобы набрать запрос я яндексе, или написать смс в телефоне. Блин, а такой сосед вполне мог спасти наши с Олей отношения.
Поезд тронулся, а мы удобно расположились в купе, под стук его колес о рельсы. Сняли куртки, и я уже начал думать, что все хорошо. Пока Оля не открыла рот, чтобы начать говорить о собаке. О ней она говорила с большим вдохновением, чем о чем–либо другом.
— У нее будут разного цвета глаза, а еще она будет очень умной, я научу всему ее сама — она говорила, а ее глаза блестели, наполнялись такой любовью и нежностью, что мне захотелось блевать.
Я помню, однажды затронул тему детей, так Оля сказала, что мальчика назовет Артемий, а девочку Катя, и это все. Зато про собаку она трещала без умолку.
— Хочу придумать красивую кличку, чтобы со смыслом — она продолжала что–то нести, про пса, которого не будет. И это все конечно было лучше, чем смотреть на ее игрище с телефоном, но все равно не достаточно. Я хотел поговорить с девушкой, которую люблю, именно поговорить, а не смотреть, как говорит она.
