«Так, понесло, — с досадой подумал я. — Теперь их ничем не остановишь».
— В какую жуткую историю ты вляпался! — продолжал голосить Энрико. — Прямо как в кино!
— Фильм ужасов! — подхватил толстяк Карузо. — «Фредди и Джек Потрошитель»!
— «Доктор Скальпель, похититель хомяков»!
— «Кошмар в хомячьей клетке»!
— «Конец хомяка»!
— «Хомятрица-1»!
— «Хомятрица-2»!
Кажется, они решили побить все рекорды. Я покосился на сэра Уильяма. Кот, как всегда, ухмылялся в усы. Его сиятельство однажды решил для себя, что эти нахалы — большие шутники и потому им все прощается. Я же совершенно не разделял его умиления и не собирался спускать им таких дерзостей. Чтобы они не очень зарывались, я решил дать им понять, что терпение мое на исходе. Достаточно мне было показать им зубы, как они тут же сменили пластинку.
— Его хомячество, похоже, в гневе! — пропищал Энрико.
— Мы, кажется, с тобой совсем не в теме! — подхватил Карузо.
— Его хомячеству, похоже, не до шуток!
— И не до наших прибауток!
— Нет радости ему в такой кинопродукции!
— Ему милее книги по дедукции!
— Кино и ужасы, все это примитив!
— Тут нужен настоящий детектив!
— Чтоб разобраться в ужасах хомячьих!
— И разгадать загадку докторов бродячих!
— Итак, дорогой Ватсон, — с важным видом изрек Энрико и засунул в рот соломинку, делая вид, будто это у него трубка. — Давайте разберем сложившуюся ситуацию. Какими фактами мы располагаем?
— Во-первых, мистер Холмс, — тут же включился в игру Карузо, — нам известно, что некий доктор Дитрих пытался проникнуть в нашу квартиру. Это факт номер один.
— Правильно, Ватсон. А почему он пытался проникнуть в квартиру? Потому, что он хотел похитить старика Фредди. Это факт номер два.
— Верно, мистер Холмс. Далее спрашивается, а почему он хотел похитить старика Фредди? Ответ очевиден: Фредди у нас не простой хомяк, а золотой. И к тому же — гениальный. Потому что умеет читать и писать. Это факт номер три.
— Правильно, Ватсон, — согласился Энрико и с важным видом «запыхтел» своей «трубкой». — Если сложить факты номер один, два и три, то со всею очевидностью возникает следующий вопрос. Причем вопрос весьма и весьма интересный. — Энрико сделал паузу и задумчиво посмотрел в потолок. — А откуда, собственно говоря, доктору Дитриху известно, что наш Фредди умеет читать и писать?
Именно этого вопроса я и ждал. Именно этого вопроса я и боялся больше всего. Потому что я знал на него ответ. И этот ответ я с огромным удовольствием оставил бы при себе. Потому что он говорил совсем не в мою пользу. Скорее наоборот.
