— Тогда скажи ему лучше, что это за мной охотится доктор Дитрих, — поспешил вставить я. — Понимаешь, за мной, — повторил я на всякий случай.
— Понимаю, понимаю, — досадливо наморщившись, сказала Карла и скользнула по мне равнодушным взглядом. — Ты ему лучше об этом сам расскажешь. И еще, — Карла снова повернулась к сэру Уильяму, — у нас очень строгая охрана. Они всех досматривают. Так что будь готов к этому. Ты ведь у нас… как это… окультуренный кот… так что проблем не должно быть. Но как ты уел эту псину, цирк! Класс!.. Нет, ты все-таки парень что надо!
Ну сколько можно об одном и том же! Развели тут крысиные нежности! Надоело! Пора сменить пластинку! Настроение у меня вконец испортилось.
И вот теперь мы стояли перед Большим Боссом.
Я не знаю, до каких размеров могут дорасти крысы. Этот крыс был раза в три больше меня. Настоящий гигант. Еще пара сантиметров, и его можно было бы записывать не в мелкие грызуны, а в крупный лохматый скот. Лохматости, кстати сказать, он был необыкновенной. Правда, шерсть у него оказалась на удивление чистая. Как, впрочем, и у других крыс, собравшихся тут. Красотой они особой не блистали, но впечатление производили довольно опрятное. Я почему-то всегда думал, что канализационные крысы все страшные грязнули.
И к помещению, в котором происходило общее собрание, тоже нельзя было придраться. Хотя, конечно, здесь было немного сыровато. Я весь уже промок. Если тут жить, то воспаление легких обеспечено, подумал я с тоскою, понимая, что наверх мне путь заказан, — там меня ждали доктор Дитрих и Капулла со своим Рексом.
— Ладно, пошутили, и будет, — хриплым голосом сказал Большой Раллерман. — Давайте выкладывайте, что вам от нас нужно. У нас своих забот полон рот, чтобы мы вот так, за здорово живешь, стали помогать каким-то писунчакам.
— Это мы, что ли, писунчаки? — возмутился было Энрико.
— Дело в том… — поспешил вставить я, боясь, что наш артист сейчас испортит всю картину, — дело в том, что у вас есть достаточно веская причина, по которой вы просто должны нам помочь.
— Мы? Должны? Вам? Помочь? — с грозным видом переспросил Большой Раллерман, нарочно подчеркивая каждое слово.
— Да, должны, — продолжал я. — Потому что доктор Дитрих не только мой личный враг. Он враг всех животных. И, стало быть, ваш враг.
Тишина. Сотни пар глаз смотрели на меня.
— Нет, ну надо же такое сказать! Нечего нас тут байками кормить, господин Хомяк! Ваш вонючий доктор Дитрих не имеет к нам ни малейшего отношения. Он охотится за вами, а не за нами. У нас-то ума хватает, чтоб таким типам не попадаться, а вот у вас-то умишка, видать, маловато. Так что нечего нам тут мозги вкручивать!
