— Вот скажите, Беркович, у вас дома сколько трусов?
— Что? Трусов? — Эксперт открыл рот от удивления.
— Трусов у вас сколько? — простодушно повторила Клавдия свой вопрос.
— Ну шесть пар, или больше. Не считал.
— Вот видите. А женщине трусов сколько нужно?
Беркович пригладил шевелюру.
— Женщине лучше вообще без трусов, — хихикнул он.
— Пóшло, Беркович, — жестко сказал Клавдия. — Женщинам трусов нужно в два раза больше, чем мужчинам. Это физиология. А у Журавлевой в шкафу только четыре пары, и то все какие-то эротические. И блузок летних нету. Про обувь вообще не говорю. А теперь посудите сами — чемоданов нет. У каждого человека есть чемодан или дорожная сумка, а тут ни одной нету. Значит, она просто упаковалась быстренько и смоталась.
— И что? — Беркович улыбнулся. — Если человек едет, к примеру, на юга, то он берет с собой и чемоданы, и летние вещи, и трусов побольше.
— Да, конечно, — улыбнулась Клавдия Васильевна. — И еще отпуск на работе берет, и собачку дохлую посреди квартиры не оставляет. Игорек, поди на кухню, посмотри, у нее холодильник включен?
— Сейчас посмотрю. — Игорь побежала на кухню. — Да, выключен!
— Ну вот видите, — Дежкина развела руками. — На юга, не на юга, а Журавлева смоталась. Игорек! Посмотри, у нее в холодильнике молоко есть?! Если есть, то какого числа выпущено?
— Нету молока!
— Жаль. Ну ладно. И этого достаточно.
Клавдия лукавила. Ничего «достаточно» не было. Все стало еще запутаннее и глупее.
«Вот так и жизнь, — философски подумала Клавдия. — Волк, думая залезть в овчарню, попал на псарню…»
— Так, Игорек, я пешком, а ты бери машину и быстро езжай в этот салон. Как бишь его там?
— «Шик».
— Езжай в этот «Пшик», — велела ему Клавдия. — Расспроси всех и вся. Связи, родные, знакомые, кто, где, когда…
Глаза у Игоря загорелись.
— Думаете?.. — начал было он.
— Уверена, — махнула кулачком Клавдия. — Так просто квартиру не бросают. А я в прокуратуру, полистаю дело Гаспаряна.
— Клавдия Васильевна, вы что-то знаете? Вы о чем-то догадались? — как на фею смотрел на следовательницу Порогин.
— Может быть, да. — Дежкина крепко сжала его плечо. — Я не могу сейчас этого объяснить, но очень тебя прошу… Не сбивай, не расхолаживай меня. Я чувствую, здесь что-то наклевывается.
— Но что именно?
— Не знаю, милый. Я могу только ощущать. Из всех пород собак самый низкий интеллект у борзых, но это не мешает им загонять зверя. Даже, напротив, помогает.
— Как это?..
— Их несет, они не могут остановиться, пока не настигнут добычу или не выбьются из сил. Поняв, что зверя не догнать, какая-нибудь овчарка остановится, а борзая — никогда. Если на ее пути стоит дерево — она насмерть разбивается о него. Не может иначе…
