Так пестрый петух избежал гибели от копыт черного мерина, однако смерти от черного сюртука, с которым он вел самую ожесточенную борьбу, избежать ему не удалось. В тот день шел дождь, и лесник натянул на плечи свой сюртук. Петуху было все равно, кто надел его, он должен был напасть на сюртук в любом случае. Даже если бы сюртук повесили на шест и он слегка колыхался бы на ветру, петух тотчас оказался бы рядом и стал наносить удар за ударом, такой храбрый и глупый был этот петух. Вот и на этот раз: не успел лесник выйти во двор, как петух кинулся на него — раз, и два, и три, и еще много раз, потому что при ходьбе полы черного сюртука колыхались и раззадоривали драчуна. Лесник остановился посмотреть, в чем дело, и, когда понял, что петух осмелился напасть на него, горячая волна ярости обожгла его: он считал, что петух, ненавидевший черный цвет, может драться с Пийтсу, с мерином, с быком, но уж во всяком случае не с ним, хотя он и в черном сюртуке.
— Ах ты бесстыдник, на своего хозяина и кормильца кидаешься, — произнес лесник почти таким же голосом, каким по воскресеньям читал вслух Библию, и хватил петуха можжевеловой палкой один раз, а потом еще и другой. Этого оказалось достаточно. Петух остался лежать, как тогда, когда мерин ударил его копытом. Атс, наблюдавший за расправой, поспешил к нему, чтобы посмотреть, шевелятся ли у него глаза или не шевелятся. Он долго стоял возле него, но и глаза петуха и сам петух оставались неподвижными. И еще Атс заметил: из клюва петуха на зеленую траву капала кровь. Отец тоже увидел это и сказал:
— По голове поганцу попало, потому и кровь.
И, не говоря больше ни слова, принес из овина лопату, сдвинул с места широкий кусок плитняка, лежащий у порога, вырыл на этом месте яму, бросил в нее дохлого петуха, засыпал землей, которую плотно утрамбовал ногами, и положил плитняк обратно на место.
— Что это тебе в голову взбрело? — спросила мама, которая подошла посмотреть, чем занимается отец.
— Петуха хороню, — ответил он.
— Зачем же ты его хоронишь, из него можно было бы сварить вкусный суп, — сказала мама.
— Не буду я есть петуха, который посмел напасть на меня, — ответил отец. — Злого быка я бы продал, а что делать с дохлым петухом? Кто его купит? Я потому и закопал его у порога, чтобы он каждый день, пока я жив, чувствовал тяжесть моих сапог.
Услышав эти слова, мама весело рассмеялась, так по крайней мере показалось Атсу.
— Что смешного ты нашла в моих словах? — спросил отец.
